Никита Хрущев

Новичок быстро освоился в столице. Напористый и экспансивный Семичастный и вдумчивый, но волевой первый секретарь ЦК ВЛКСМ А. Н. Шелепин сблизились и подружились. Образовался мощный политический тандем. Владимир Ефимович признавал ведущую роль старшего товарища, Александр Николаевич ценил политический темперамент Владимира Ефимовича.

«Шелепин немного косолапил, — вспоминал Н. Н. Месяцев, который работал с ними в ЦК комсомола, — шел, выдвинув чуть-чуть левое плечо вперед, словно раздвигая что-то стоящее на пути; Семичастный своей стремительной, пружинистой походкой как бы хотел не упустить отпущенное ему время».

Николай Месяцев прожил долгую жизнь. Заводной и энергичный, он с удовольствием рассказывал мне о своих соратниках. И в комсомоле, и позже Шелепин с Семичастным действовали сообща. Эта дружба определила их политическую судьбу. Семичастный сыграл свою роль в том, что Хрущев оценил Шелепина.

Через много лет после описываемых событий я познакомился с Шелепиным и Семичастным.

Александра Николаевича я впервые увидел в Железноводске, известном своими минеральными водами, в санатории для начальства, где все друг друга знали, встречали и провожали в соответствии с занимаемой должностью. При этом все лечившиеся в санатории начальники — союзного или местного значения — в упор не замечали одного из отдыхающих, немолодого уже человека в трикотажной рубашке с короткими рукавами. И не потому, что он никому не был известен. Совсем наоборот. Его-то знали все и каждый. Но, встретив его в столовой или на дорожке, ведущей к источнику минеральной воды, те, кто постыдливее, отводили взор и заговаривали с женой, остальные равнодушно скользили по нему взглядом, даже не делая попытки поздороваться.

Одинокий отдыхающий находился в опале. Это было страшнее, чем проказа. Решительно никто не желал оказаться рядом с ним даже в лифте или тем более сесть за один столик. А вдруг кто-то доложит о странном интересе к опальному политику? О чем это он с ним говорил? Подсел к нему... Прогуливался вместе... А зачем? Уж не группа ли сколачивается, может быть, новая политическая оппозиция? Это что же, вызов генеральному секретарю? И все, и конец карьере.

В роли санаторского прокаженного пребывал Александр Николаевич Шелепин, недавний член Политбюро, которого Л. И. Брежнев отправил в отставку.

Поговорить с Александром Николаевичем на эти темы я не успел. Но уже позже со съемочной группой приехал к В. Е. Семичастному, уже пенсионеру, в его квартиру на Патриарших прудах. Он сначала держался несколько настороженно, потом стал рассказывать живо и интересно. У него была яркая и образная речь. Не боялся никаких вопросов и не затруднялся с ответом. Пока он был жив, мы беседовали довольно часто. На последнюю встречу к нам, в Останкино, он приехал с трудом. Видно было, что плохо себя чувствует. Но я спросил о чем-то, что было для него важно, и он разговорился, забыв о своих недугах. Он был мужественным человеком.

Владимир Ефимович родился 1 января 1924 года в селе Григорьевка Межевского района Днепропетровской области. Но к брежневской группе не принадлежал. Школу окончил накануне войны. От службы в армии его освободили по причине порока сердца. В июле 1941-го его взяли председателем Красноармейского райсовета добровольного спортивного общества «Локомотив» Донецкой области. В августе сделали секретарем узлового комитета комсомола в Красноармейске.

Когда подходили немецкие войска, Семичастный эвакуировался в Кемерово, где жила сестра с мужем. В декабре поступил в Кемеровский химико-технологический институт, но проучился недолго.

Семичастного послали в военно-интендантское училище в Омске, но начальник училища от белобилетника отказался:

— Таких, как вы, у меня достаточно.

Семичастный вернулся в Кемерово, где его сделали секретарем комитета комсомола коксохимического завода. Через два месяца избрали секретарем Центрального райкома Кемерово. Осенью 1943 года Семичастный вернулся на освобожденную Украину, и там началась его стремительная комсомольская карьера. В 21 год он уже был первым секретарем Донецкого обкома комсомола, и почти сразу его забрали в Киев — секретарем республиканского ЦК комсомола по кадрам.

Никита Сергеевич воспринимал молодого человека как своего выдвиженца, воспитывал его и продвигал. Сам Семичастный говорил, что «наши отношения можно было сравнить с отношениями отца и сына».

Хрущев спас Семичастного, когда выяснилось, что брат первого секретаря ЦК комсомола Украины осужден на 25 лет. Борис Семичастный попал в немецкий плен, а после войны отправился в Сибирь, поскольку чекистам доложили о его «сотрудничестве с немцами». Владимира Ефимовича вызвали в Москву. Второй секретарь ЦК ВЛКСМ Всеволод Иванов объяснил Семичастному, что таким, как он, нечего делать в комсомоле. Но в Киеве Хрущев твердо сказал:

— Не тревожься и спокойно работай.

Когда Семичастный уже позже заведовал отделом ЦК партии, то попросил принести его собственное дело. В нем лежало адресованное Сталину письмо, в котором Никита Сергеевич ручался за своего комсомольского секретаря.