Никогда не было, но вот опять. Попал 4

— Видите ли Ваше Превосходительство, эти слова в том мире были выбиты на памятнике Александру Третьему. Памятник был открыт в городе Ялта в 2017-ом году. Так что у меня есть весомые основания утверждать, что данное высказывание принадлежит нынешнему императору.

— Ну, хорошо!Оставим это! А что это за «третий союзник»?

Заинтересовался, значит, Его Превосходительство вопросом об авиации.

— Авиация, военно-воздушный флот. Название не суть. Главную основу такого флота должны составить не дирижабли, что уже есть, а самолеты. То есть летательные аппараты тяжелее воздуха.

— Вот как! И где же имеется такое чудо? — насмешливо спросил Мещеряков.

— Пока нигде, хотя попытки создать такой аппарат предпринимаются по всему цивилизованному миру, в том числе и у нас. Вам известен Можайский Александр Фёдорович?

— Контр-адмирал? Слышал о таком. Изобретатель «воздухолетательного снаряда», но там ничего не получилось. Снаряд не полетел.

— А он и не мог полететь. Паровозы не летают. А на самолёте Можайского двигатель стоял паровой. Но сама компоновка: крыло, двигатель и воздушный винт, вполне рабочее. И если бы нашёлся, кто-нибудь с деньгами и помог Можайскому с финансированием, то тот, пожалуй, смог бы сделать летающий прототип. В том мире первый полёт совершили братья Райт в 1903-ем году. Я же намерен полетать уже этим летом, но, правда, не на самолёте.

— И на чем же? — спросил Мещеряков.

— На мотоплане или параплане с мотором.

— На параплане? Это ещё что такое?

— Это крыло такое из шёлка. Да вон господа Гурьев с Евтюховым уже видели параплан. А, в общем, можем и вам показать, если конечно местные власти дадут письменное разрешение на такую демонстрацию и, главное, если погода позволит.

— Ну, за погоду не ручаюсь, а местные власти позволят. Не так ли, Карл Оттович?

— Да я уже этот вопрос решил. Многие и сами не против поглядеть на полёты. Вам, господин Забродин, надо благословение на полёты от священников получить. Зайдите в Никольскую церковь к отцу Антонию, он проведёт надлежащие обряды перед вашими полётами.

— Обязательно зайду, Карл Оттович, — обрадовался я.

Похоже, дёшево отделался, надо только в церковь пожертвование сделать. Ладно, заскочу к отцу Антонию, ещё бы знать кто это такой.

— Тогда в ближайшее воскресение прошу на показательные выступления аэронавтов города Барнаула. Но только господа, при условии подходящей погоды и небольшого восточного ветра, — возвестил я.

— Из ваших слов я понял, что параплан и самолёт, хотя и предназначены для полётов, но вещи разные, — заметил Мещеряков.

— И да, и нет. Несомненно, оба они относятся к классу летательных аппаратов тяжелее воздуха, но если параплан и даже мотоплан, которого ещё нет, но который, я надеюсь, к лету появится, относится к разряду игрушек для молодых и более-менее обеспеченных людей, то самолёт это вполне серьёзная боевая машина. Если начать его делать сейчас, то, при должном подходе и нормальном финансировании, к началу войны с Японией можно получить воздушного убийцу линкоров, что в войне с островным государством, имеющим сильный флот, немаловажно.

— Да откуда же у Японии сильный флот? — воскликнул Артемий Николаевич.

— Наши заклятые друзья — «нагличане» подсуетятся и хорошенько в Японию вложатся, ну и натравят на нас самураев.

— Вы хотели, наверное, сказать англичане? — сказал Граббе.

— Нет, именно «нагличане». Больно наглые эти джентльмены. Там ещё вроде и американцы подтянутся. Очень уж англосаксам не нравится наше продвижение на Дальний Восток. Основная причина войны между Россией и Японией — это огромный китайский рынок.

— Господа, оставим высокую политику людям сведущим в этом деле. Господин Забродин, разъясните нам насчет воздушных убийц линкоров. Неужели это возможно? — прервал наши «пикейно-жилеточные» рассуждения Мещеряков.

— А вы представьте, что тащится вблизи наших берегов несколько громадных стальных галош. Вдруг из-за тучки выскакивает с десяток самолётов летящих со скоростью двести километров в час и каждый несет на подвеске по торпеде или их ещё называют мины Уайтхеда, ну и начинают этими торпедами кораблики атаковать. Я уверен если лётчиков хорошенько потренировать, то увернуться от этих торпед у вражеских кораблей вряд ли получится. А ведь один линкор дороже всего десятка самолётов во много раз, да и моряков на том линкоре не одна сотня.

— Но ведь самолет можно сбить! — сказал Гурьев.

— А чем вы их сбивать будете? Неужели из орудий главного калибра⁈ И потом в летящий с приличной скоростью самолёт не так легко попасть. Конечно, со временем изобретут средство борьбы с самолётами, но сколько-то дорогущих кораблей они сумеют утопить совершенно безнаказанно. А это лишь один аспект применения авиации в военных действиях и таких аспектов множество.

— Вы действительно сможете к 1904 году такие самолёты сделать? — спросил Мещеряков.