Никогда прежде

Я увидела, что костяшки крепче сжавшихся кулаков побелели. А потом Адан вдруг бросился вперед, оттолкнув меня с дороги и ногой отшвырнув в сторону мой круглый столик. Я ударилась спиной о ширму, та упала, чашки жалобно звякнули, разбившись на осколки, кофе разлился, а столик хрустнул, лишившись приделанной ножки. Адан же не добежал до Яна какого-то жалкого шага. Исчез в сгустившемся пространстве вместе с занесенным кулаком и наполненными яростью глазами. Я отметила краем сознания, что Ян не захотел устраивать некрасивую драку в моем доме, и проследила за этим исчезновением почти равнодушно. Почти. Взметнувшийся следом вихрь эмоций оглушил. Я отступила к стене и прижалась к ней, не успев сдержать короткий всхлип и задушить его ладонью.

– Сабе.

Раян вдруг оказался рядом, бережно обхватил голову длинными пальцами, желая заглянуть в лицо:

– Ты ударилась? Тебе больно?

Мне было больно. Больно смотреть ему в глаза.

– Ты сказал, пространство больше не повинуется… ты ведь так сказал?

– Да, – он опустил ладони.

– А теперь, – я сглотнула, – куда ты отправил Адана?

Он пожал плечами.

– Наверное, обратно на ту гору.

– Вот как?

Меня начинало потихоньку трясти.

– Так быстро пришел в себя вчера, а сегодня легко управляешь пространством… вы обманщик, господин посол. И напугали меня вчера так сильно… напугал, выбил почву из-под ног, а на самом деле лишь притворялся больным?

– Я ни в чем не лгал тебе, Сабе!

– Откуда мне знать?

– Я не умею лгать.

Мне хотелось обойти его, и я сделала попытку, но он обхватил меня ладонями за плечи.

– Сабрина, – с силой сжал в объятиях, прижавшись щекой к волосам, – и снова не веришь?

– Сложно верить, если глазам предстает совершенно иное. Отпусти, Ян.

Я думала, придется настаивать, отталкивать его, но он не заставил просить дважды. А когда разжал руки, я обогнула его, пройдя прямиком по хрустящей под ногами ширме, дошла до дверей в сад, отодвинула вторую и, прижавшись к ней лбом, вытянула руку.

– Ты приходил вчера проститься. Так прощай, Ян.

Он приблизился к выходу и остановился напротив.

– Ты хочешь проститься так?

– В Анииле принято устраивать долгий ритуал прощания? Может, нужно подарить сувенир на память? Тогда прощальная ночь будет таким сувениром. Что скажешь?

Он сказал:

– Ми таре авэлло, Сабе.

– Мне непонятен язык Аниила.

– Прощай, Сабрина.

Его уход я ощутила, не увидела. Просто прикрыла глаза, а открыла минуты спустя. Оглянулась. Пустая разгромленная лавка и ставший совершенно пустым дом. Мой дом, который я обустраивала и восстанавливала с любовью и заботой. Покачнувшись, я потянула за обе двери, столкнула створки и повернула ключ. Прошла до другой двери и щелкнула замком, а затем направилась к лестнице, аккуратно переступая осколки, разлитый кофе, одежду. Только возле мужской рубашки вдруг запнулась. Подцепив ее непослушными пальцами, прижала к груди, а рядом со ступенькой, где сидел Ян, споткнулась снова. На ней лежал мой рисунок, который он когда-то обещал вернуть, а сверху алая креола.

Я долго смотрела на цветок, а затем протянула ладонь и взяла его, отчего креола заблагоухала ярче и слаще, а следом подхватила рисунок. Сжав все в объятиях, отправилась наверх.

Кровать тихонько скрипнула, приняв вес тела. Такая большая для меня одной и абсолютно пустая, как и весь дом, как шумящий листвой сад. Я сжалась в комочек, подтянула колени к груди и совершенно неожиданно разревелась. И плакала, плакала горько и навзрыд. Я не рыдала так с самого детства, с тех пор, как мама ушла, а отец сказал, что больше она к нам не вернется. И хотя я ждала ее день за днем, ночь за ночью, просыпаясь от кошмаров и прячась с головой под подушку, надеялась, что вот сейчас она придет, как бывало прежде, и возьмет к себе на колени, сожмет в объятиях, чтобы утешить. Только она не пришла больше. Никогда.

Глава 20

Визит

Громкий шум, шорох, чьи-то восклицания пробились сквозь совершенно бредовые сны, но мне не хотелось даже открывать глаза.

– Погоди! Погоди! Забирайся ко мне на плечи.

– Не качайся, Вер, стой ровно.

– Я стараюсь, но давай поскорее. Забирайся уже!

Я узнала голоса обоих братьев.

– Как до окна доберешься, сообщи сразу, она там? Потом залезь внутрь и открой нам двери в сад. – Это давал указания Джек.

– Саби!

Снова Эрик.

– Она здесь!

Он кинулся к кровати, обо что-то запнулся, выругался. А я даже не знала, что младшему брату известны такие слова. И наконец упал на постель, а та жалобно скрипнула.

– Саби, Саби, – он принялся тормошить меня за плечо, потом нагнулся, прислушался. – Что с тобой? Почему ты молчишь?

– Эрик, – я вздохнула.

– Слава звездам! Ну и напугала же ты меня. Саби, что с тобой? Мы уже пару дней не можем в дом попасть, лавка закрыта, а на письма ты не отвечаешь! Ты заболела?

– Заболела, – я крепче прижала к груди мужскую рубашку, рисунок и цветок. – Я все-таки заболела им, Эрик.

– Саби, что ты говоришь?

– Ты видел его?

Наверное, я очень напугала брата, когда вдруг вцепилась в ворот его куртки, потянув Эрика на себя.

– Кого?

– Яна. Ты видел его?