Никогда прежде

– Не руби растения, – проговорил мужчина, а затем решительно направился в обратную сторону. Эрик, который все время шел вторым, посторонился, пропуская. Индигиец протянул руку со словами: «Берись и следуй за мной». Не скажу, что идея мне понравилась, но под выжидающим и полным любопытства взглядом брата я все-таки взялась за ладонь посла, и он повел меня следом, словно маленькую девочку, ну, или мальчика, если учесть воздействие медальона. Однако за это время ни одна веточка по лицу не ударила и ничто не оцарапала, а трава перестала хлестать ноги и оставлять на штанинах колючки. Эрик, который теперь шел позади, вскоре взмолился: «И меня за руку возьми». В итоге мы пошли друг за дружкой втроем, сцепившись ладонями. А когда кусты закончились, мы вышли к горному ущелью, где текла река, и вот здесь я попросила о привале. Солнце перевалило за полдень, было жарко, и пот ручьями стекал по спине.

– Хорошо, – посол, ставший негласным предводителем крохотного отряда, дал свое разрешение.

Вниз по камням я спускалась с гораздо большим энтузиазмом, чем до этого карабкалась вверх. Уже в долине мы с Эриком едва не наперегонки рванули к реке, радостно пробираясь сквозь кусты.

На устланном крупной галькой бережку мы скинули рубашки и штаны, я бросила сверху куртку. Шортики в горошек сменились приличными семейниками, раздобытыми у Горика. Тот сперва очень удивился, но я пояснила, будто беру их для брата. В таком виде мы с Эриком и забрались в горную речку.

Вода оказалась бодрящей, однако ноги от холода не сводило, поскольку лето еще не покинуло горный край, и солнце словно отражалось стократно от возвышающихся вокруг скал и грело сильнее. Заходя в реку, нам пришлось поубавить пыл, поскольку дно было устлано как мелкими, так и крупными камнями, а местами и настоящими булыжниками. Шли осторожно, выбирая местечко поглубже – вода едва доходила до бедер.

Наконец мы нашли небольшой провал возле некрупных обломков скалы, гладких и обточенных водой. Вволю искупавшись и поныряв, мы с Эриком забрались на один из камней, легли рядом и подставили спины солнышку, наблюдая за мельтешащими в воде мальками. Я думала, посол сейчас опять разденется и пойдет купаться как привык – вообще без одежды, но тот сел на берегу и сперва расстелил на коленях карту, вероятно, сопоставляя маршрут.

– Что он ищет? – тихонько спросила я Эрика.

– Не знаю, какой-то нужный ему минерал. В наших справочниках я с таким названием ничего не нашел.

– Ну, а как твои успехи с изучением аниилийского?

Эрик бросил на меня быстрый взгляд и как-то подозрительно затих.

– Что?

Брат молчал.

– Эрик!

Он вздохнул.

– Я стал выяснять про окончания. В общем, они и правда меняют смысл слов. Вот то слово, которое означает смеяться и смешно, при постановке определенного окончания приобретает смысл «издеваться», а еще при обращении… – он замялся.

– Ну, – требовательно спросила я.

– При обращении, когда подставляют в конце «е», это уже аналог женского имени.

Кровь резко ускорила свой ток по организму, и стало практически так же жарко, как до нашего купания в горной реке. Эрик же, увидев, что молчу, попытался прояснить:

– Вот как «Саби» у нас. На аниилийском сокращенный вариант имени должен звучать «Сабе».

То, как сам посол произносил, когда сокращал, уже прежде вызывало во мне безотчетную тревогу. Это протяжное «А» и затихающее окончание, когда, несмотря на все правила произношения, предпоследняя буква, звуча твердо, несла в себе удивительную мягкость. Однако до последнего хотелось верить, что он меня не раскрыл, а поцелуй, дарованный кузену, лишь признак нетрадиционности индигийца. В любом случае, когда я присоединилась к ним с Эриком, мужчина ни словом, ни делом не намекнул о произошедшем в пруду. И вообще на меня лишний раз не смотрел и лишнего раза не обратился.

– Что теперь делать? – шепнул брат.

– Держать маску до последнего и всячески отпираться. Это может быть такая манера обращения у индигийцев, поскольку Саб демонстрирует нетрадиционные чувства, – едва слышно ответила я и села на камне. – И знаешь, пора есть. Идем, достанем еду из мешка.

Покрывало постелили на камешках, еду выложили по центру и рядом поставили бутылки с водой, а после позвали индигийца. Когда он устроился рядом и взялся за свой бутерброд, Эрик спросил его о маршруте.

– Если все будет идти успешно, – проговорил мужчина, – к вечеру надеюсь отыскать нужное место.

– Придется заночевать в горах? – борясь с нежеланием вообще привлекать к себе внимание, уточнила я.

– Перенесу нас обратно, если найдем, что ищем. – Мужчина поднял взгляд и замолчал, а я закашлялась, поперхнувшись бутербродом.

– Думаю, обязательно найдем, – быстро вмешался Эрик.

– У тебя даже куртки нет, а вечером станет холодно, – я тут же переключилась на брата. – Это ведь горы. Почему ты не взял?

– Потому что неудобно тащить с собой. И когда идешь, совсем не холодно.

– Это ты сейчас так рассуждаешь, – ответила я, – после захода солнца заговоришь по-другому.

Мысленно я уже смирялась с тем, что придется делить с братом куртку и носить по очереди, попеременно закаляя организм.