Никогда прежде

Эрик надулся и, сцапав мои ботинки, гордо ушел за дверь. Обиделся, что не оценила его усилий, когда следовало восхититься и похвалить. Размышлять на тему, понял ли посол, что я и правда издевалась, совсем не хотелось. В любом случае завтра станет понятно, обиделся он или нет. А сейчас встал иной вопрос – в чем же мне в поход отправиться.

К концу лета не только ночи похолодали, но и по утрам стало зябко. Туман в воздухе, пар изо рта, роса на тонких травинках. Я понимала, что днем потеплеет, а значит, куртку придется нести в руках, но все равно завернулась в нее поплотнее. Ботинки вышло раздобыть у старого знакомого Горика. К первому клиенту в Кончинке я относилась особенно трепетно, может, поэтому отношения заладились, ну, или потому что Горик был когда-то вещевиком, а сейчас стал завхозом при санатории и преобразился на глазах. У него чего только нельзя было найти. По крайней мере, походные ботинки и куртку он мне подобрал размер в размер.

Самым сложным оказалось встать с рассветом. Точнее, до его наступления. На улице было еще темно, когда мне пришлось высунуть ноги из-под теплого одеяла, нащупать ими холодный пол и быстро затянуть босые ступни обратно. Кабы не осознание, что с полагающего себя взрослым и самостоятельным брата станется не дождаться сестры, я бы ни за что не подалась в горы.

И все же сползти с кровати пришлось. Еще с вечера я вывесила на дверь объявление о выходном дне в лавке, причем сразу на обеих дверях. Если и в эту ночь прелестные девы будут штурмовать сад, то бедняжкам придется искать иной выход. По крайней мере, я всех предыдущих охотниц предупредила, а Элла, надеюсь, позаботилась о шипах на заборе, чтобы не так просто было его перелезть, тем более в узком платье.

Желая взбодриться, я, одевшись, отворила окно в сад и высунула голову, вдохнуть освежающего утреннего воздуха, но едва не выпала из окна. Просто, как я заметила еще раньше, ветви деревьев частично открывали водоем, только раньше он в темноте не светился, как сейчас. И обнаженный посол в последний раз купался лишь в дождевых струях, а не в голубой мерцающей, исходящей паром воде, которая словно подсвечивала мужское тело снизу, сверху и со всех сторон.

Проснулась и взбодрилась я сразу и резко.

Да что же этот индигиец вечно меня шокирует?

Ян опустил голову на камень и позволил телу расслабиться, попутно набираясь сил от воды целебного источника. Сегодня предстоял долгий подъем и долгие поиски. Хотя он позаботился заранее раздобыть сведения об ориентирах, а также то, что могло указать на нахождение минерала, но все же не рассчитывал отыскать необходимое быстро.

Эрик же побеспокоился даже составить карту, отметив на ней перечисленные ориентиры, потихоньку вызнав подробности у местных. И, судя по прочерченной на карте траектории, путь предстоял неблизкий. Перейти сразу к нужной точке тоже не выйдет, ведь неизвестно, насколько точно был просчитан маршрут и насколько точны были рассказы местных. Даже отклонение на миллиметр на карте означало вполне приличное расстояние в действительности. А значит, придется пройти весь путь, сканируя породу и выискивая место, где бы минерал залегал ближе к поверхности. Более того, тратить силы на преломление пространства Раян не хотел, не зная, что встретится по дороге, и когда и где придется применить способности, да и сколько в целом сил мог вытянуть поиск. По этим причинам мужчина решил восстановиться как следует и перенес в водоем целебную воду.

Воздух наполнился белесым паром, вода приятно грела тело, пощипывая кожу и наполняя мышцы энергией, привычно смывая въедливую усталость. Однако Ян отметил, что прежде эффект наступал быстрее и ощущался ярче. Кажется, вдали от дома все постепенно начинало утрачивать силу.

Тихий скрип заставил его прислушаться, но открывать глаза не хотелось, как и отвлекаться на что-нибудь, выдергивая себя из целебной дремы. Создавая сад, Раян позаботился о том, чтобы запутать тропинки, отчего явившиеся без приглашения с легкостью могли заплутать. Однако этот тихий скрип раздался откуда-то сверху.

Человеческий взгляд аниилиец скорее даже осязал, чем чувствовал. Подобный легкому прикосновению, а не жадный, поглощающий каждую черточку его тела взор, которым в свое время изучала его Элла и который Ян не любил. Этот не напрягал нисколько, скорее даже позволял еще больше расслабиться.

– Присоединяйся, – произнес он с ленцой и услышал возмущенное фырканье, а затем стук рамы.

Я в первый миг испугалась, что он увидел меня в натуральном облике, поскольку ночью я спала в своем настоящем виде, и быстро отпрянула. Однако потом усомнилась в выводах. Раян, кажется, и вовсе не смотрел наверх. Меня скрип окна выдал. Хоть я его и чинила, и теперь рамы открывались легко, а не громыхали, подаваясь с огромным трудом, как в первый раз.