Николай Языков: биография поэта

18 числа сего месяца совершилось бракосочетание Пушкина. Говорят, что его супруга совершенство красоты. Когда увижу ее, опишу ее тебе с ног до головы: думаю, что и то и другое дела важные в быту супружеском. Накануне сего высокоторжественного дня у Пушкина был девишник, так сказать, или, лучше сказать, пьянство прощальное с холостою жизнию. Тут я познакомился с Денисом Давыдовым – и нашел в нем человека чрезвычайно достойного любопытства во всех отношениях – несмотря на то, что в то же время он во мне мог найти только пьяного стихотворца. Такова судьба нашей братьи людей: все слабы!

У меня есть большая просьба до тебя и брата Ал[ександра], к которому пишу в Уфу; вот в чем дело: Иван Чухломской, по общему свойству сердец человеческих, влюбился здесь в девственницу – дочь отца, не состоящего в рабстве, – требуется, чтоб и он не принадлежал господам; ты уже догадываешься, что я ему обещал по сей части, в чем состоит моя просьба. Как сделать это, во всех смыслах, доброе дело? Да благословит бог сердца любящих! Это можно сказать и со стороны, даже нашему брату, покуда не имевшему случая чувствовать таковое благословение».

Б. М. Маркевич. Воспоминания «цыганки Тани» (Татьяны Дементьевой) о Языкове. Опубликовано 15 мая 1875 г. в «Санкт-Петербургских ведомостях» (№ 131):

«В Москве, в одном из переулков Бронной, в углу убогого деревянного флигеля доживает свои дни 65-летняя, невысокая и глухая старушка, с еще не совсем седыми волосами и большими черными, сохранившими еще необыкновенный блеск, глазами. У ног этой старушки (в буквальном смысле слова) лежал когда-то влюбленный поэт Языков; эту старушку воспевал он вдохновенными стихами:

…Где же ты,

Как поцелуй насильный и мятежный,Разгульная и чудо красоты?..Приди! Тебя улыбкой задушевной,

Объятьями восторга встречу я,Желанная и добрая моя,Мой лучший сон, мой ангел сладкопевный,Поэзия московского житья!

Песни этой старушки доводили когда-то Пушкина до истерических рыданий… Зовут ее и поныне прежним, когда-то знаменитым по всей Москве именем Таня. «Бабуся», или просто «баба», прибавляют к этому имени нынешние певчие цыганские птички, из которых далеко не все помнят ее… Не умирает она с голоду, впрочем, благодаря маленькой пенсии, выдаваемой ей княгинею Голицыной, – единомышленницею ее.

Пишущий эти строки познакомился с «бабой» Таней у одной из жилиц того дома, в котором проживает она… Старушка хотя совершенно глуха, но как-то чрезвычайно понятлива, догадывается, или читает по движению губ вопрошающего, – во всяком случае, на повторенный два или три раза вопрос, за которым следит она с напряженным вниманием своих проницательных глаз, она как-то порывисто, как бы ужасно обрадовавшись, начинает вдруг отвечать, лицо оживляется чрезвычайно милою, добродушной улыбкой, и воспоминания счастливого прошлого льются уже неиссякаемой струей из поблеклых морщинистых ее уст. […]

– Ну, а с Языковым как ты познакомилась?