Николай II

Затем наступала очередь котильона — гвоздя бала, предмета бесконечных переговоров церемониймейстера о подборе пар. Фигуры котильона не слишком отличались от кадрили, но во время котильона подносились цветы, подарки, разноцветные шары, розетки из лент, колокольчики. Образовывали целые шпалеры из роз, и партнеры искали руки своих партнерш под горами нарциссов и гвоздик, привозимых целыми вагонами с юга Франции, рассказывает Мюриэл Бьюкенен. После танцев девушки ужинали со своими кавалерами за маленькими столиками, где всегда было намного веселее, чем за большими столами, за которыми восседали сопровождавшие девушек наставницы.

На других балах было меньше условностей. Оркестры играли танго, и иногда выступал цыганский оркестр Гулеско,. создававший особую атмосферу веселья. Танцы длились до утра.

Так как с начала Великого поста танцы прекращались, последняя неделя перед ним отводилась балам. Празднество достигало своего апогея в последнее воскресенье: с полуночи начинался пост. В этот полный безумств день все спешили с одного праздника на другой, с бала на бал, совершая в промежутках прогулки на санях или катаясь с горок. Доходили до полного изнеможения, и только столы, заставленные закусками, помогали восстановить силы. Подавались грибы в сметане, горячие колбаски в вине, три сорта икры, корнишоны, горячий борщ или щи. Между едой пили водку из маленьких рюмочек и курили желтые папиросы.

Юная дочь английского посла Мюриэл Бьюкенен, смеясь, жаловалась по поводу этих пышных застолий и строгого протокола и тосковала по тихой трапезе у камелька. «Глупенькая, — говорил ей посол Франции… — Вы даже не представляете себе, сколько людей вам завидует. И однажды вы пожалеете об этом. Кто знает, сколько времени все это будет длиться? Кто знает, не сметет ли это все однажды буря?… Кто знает, не станет ли этот разодетый казак и эта малиновая сутана единственным воспоминанием об этой роскоши, которая исчезнет вместе с нами?»

Большая семья Николая: параллельная история

Большая семья Николая II состояла из коронованных особ. Двоюродным братом был Вильгельм И, Николай II женился на внучке королевы Виктории. Впрочем, и так Романовы, Гогенцоллерны и Гессен-Ганноверы — англичане или немцы — были тесно связаны между собой и часто встречались по поводу различных празднеств или помолвок у короля Дании Христиана IX, который выступал как бы в роли главы семейного клана. Его дочь вышла замуж за Александра III, и он приходился, таким образом, дедом Николаю II. Вторая его дочь вышла замуж за будущего английского короля Эдуарда VII, а третья — за принца Ганноверского. И наконец, его сын был избран королем Греции. Семейные ссоры иногда приводили к государственным конфликтам, но семейные связи также и облегчали отношения.

Николай II ослабил такие связи, считая это своей заслугой, хотя и любил встречаться с коронованными родичами, съезжавшимися летом в Копенгаген. Подобные связи между поколениями, зарожденные в детстве и вновь укрепленные во время встреч, оставляли свой след, несмотря на все перипетии политики. Не случайно датский двор неоднократно выступал посредником в конфликтах, возникавших между Англией, Германией и Россией. И не случайно Вилли и Джорджи — сын Эдуарда VII, будущий Георг V — проявили большую озабоченность судьбой Ники, его жены и детей, чем другие…

Так в тени Великой Истории плелась параллельная история, которая иногда вмешивалась в первую, как бы невольно, без огласки, — так по крайней мере случилось дважды: в 1905 и 1918 годах.

Вильгельм II пытался придать семейным отношениям политическую законность, внушая Николаю, что связи между двумя династиями логически подводят к союзу между ними, тогда как франко-русский союз, заключенный монархией и республикой, противоестествен. Он развивал эту мысль в письме от 25 октября 1895 года: