Никто не будет по ней скучать

– Как это произошло? – тихо спросила я. Я все еще молилась, даже тогда, что, может, это был несчастный случай, хоть каждый инстинкт говорил мне, что все намного хуже. Адриенн была обдолбана – ей понадобилось бы несколько часов отоспаться, прежде чем я могла ожидать от нее каких-то ответов – но Дуэйн был трезвым и на его лице читался чистый ужас: взрослая версия того, как он выглядел, убив Лоскутка много лет назад. Он все время поглядывал в сторону спальни, и я осознала, что он, должно быть, помог Адриенн уколоться, прежде чем подготовить наркотики для себя. Дамы вперед.

– Я облажался, – сказал он. У него были красные глаза, он то и дело хватался за голову, как будто пытаясь удержать разваливающийся череп.

Я прошла вперед, чтобы получше рассмотреть тело Итана. Даже с высоты, в двадцати футах, я видела едва проклюнувшийся синяк на челюсти. У Дуэйна на щеке был такой же.

– Он первым ударил, – сказал Дуэйн. Я резко обернулась к нему.

– Поэтому ты столкнул его с долбаной лестницы?

– Нет, я… – начал он, но затем яростно замотал головой. – Я не хотел. Я защищался. Просто хотел, чтобы он отстал. Я не думал, что он умрет.

– Почему вы вообще дрались?

Дуэйн отвел глаза. Я думала, ему просто стыдно, но теперь я сомневаюсь. Полагаю, я никогда не узнаю, что случилось, за чем он их застукал. За приемом героина или сексом или, может, и тем, и другим. Мне ответил сладкий голос Адриенн.

– Итану не нравится, когда я пробую что-то новое, – проворковала она. Ей удалось слезть с кровати, и она стояла, опираясь о косяк раздвижной двери, выходящей на террасу, спрятав одно обнаженное колено за другим. – Он не должен был знать. Он должен был быть на лодке. Ему нравится лодка. – Она подняла руку, словно в замедленной сьемке, указала пальцем на Дуэйна, что выглядело как самое томное обвинение. – Ты сказал, что он на лодке.

– Был, – сказал Дуэйн и беспомощно посмотрел на меня. – Я колол дрова, когда они приехали. Я впустил их, как ты и просила, он сказал занести чемоданы, потому что он сразу хотел поплавать на каяке, пока еще было солнечно. Я видел, как он спустил его на воду, но, наверное, передумал. Он вошел прямо когда… но она хотела этого. Это была ее идея!

У Адриенн снова опускались веки.

– Мне нужно прилечь, – сказала она. – Я странно себя чувствую. В этот раз ощущается по-другому. Руки такие тяжелые.

– В этот раз? – спросила я сквозь сжатые зубы, глядя на Дуэйна. – Сколько раз она это делала?

– Не знаю. Несколько, – заскулил он.

– С какого времени?

– С лета, – сказал он. – Она попросила.

– Она много чего просит, – прошипела я.

Адриенн издала квакающий звук, что-то среднее между рвотным позывом и отрыжкой. Я повернулась, увидев, как ее щеки раздулись, а потом вернулись в норму, когда она сглотнула блевотину. Она поморщилась и сделала несколько осторожных шагов, держась двумя руками за перила, чтобы взглянуть на тело внизу. Деревья поскрипывали. Озеро блестело. Итан Ричардс все еще был мертв.

– Ты его убил, – сказала она все тем же медленным, сонным голосом. А затем почти задним числом добавила: – Вау.

Это «вау» стало последней каплей. Я засунула кулак в рот, чтобы подавить взрыв истерического хохота. Мой отец построил эту лестницу своими руками. Теперь Итан Ричардс валялся на ней со сломанной шеей, а его жена была настолько обдолбана, что могла лишь отрыгивать и говорить «вау».

Адриенн поплелась обратно в дом.

– Нам надо вызвать полицию, – сказала я.

Дуэйн побледнел:

– Но…

– Мы должны. Прямо сейчас. Это уже выглядит плохо, что вы не позвонили им сразу, и она это поймет, когда отойдет. Если она не вызовет полицию сама…

– Она уже вырубалась, когда это случилось, – перебил он. – Ты ее видела. Она будет такой еще минимум час. И я все равно отключил телефон после того, как позвонил тебе. На всякий случай.

Я уставилась на него, не веря своим ушам. Он звучал почти гордым собой, но хуже всего было выражение его лица: мрачное, напуганное и виноватое, да, однако в нем читалась еще и надежда. Мой муж позвонил мне, а затем отключил телефон, зная, что я прибегу, и думая, что я исправлю неисправимое. Мне хотелось его ударить. Хотелось кричать. Зачем он притащил свою зависимость сюда – к Адриенн, на озеро, в дом, который я считала дорогой к лучшей жизни? В дом, который мой отец отдал мне, мне одной, чтобы в любой ситуации у меня была по крайней мере одна вещь, одно место, принадлежащее лично мне.

Теперь оно не будет моим. Не когда все это кончится. Дуэйн об этом позаботился. Я читала мелкий шрифт на договорах об аренде, где говорилось, за что можно попасть под суд, если кто-то пострадает на твоей территории. Несчастные случаи были исключены. Мужья-наркоманы, сталкивающие миллиардеров с лестниц, – нет. Он, наверное, отправится в тюрьму, скорее всего, надолго, но я тоже получу свой пожизненный приговор. Все, над чем я трудилась, жизнь и будущее, которые я наконец-то начала строить в месте, где их так сложно организовать, были на грани краха.

Я тяжело опустилась на один из стульев и опустила голову на руки. Дуэйн присел возле меня.