Никто не узнает…

Они пошли в сторону волнореза. Далеко в море мелькали яркие лампы рыболовецких баркасов. Внизу липкие волны лизали бетонное основание.

— Полночь.

— Я тебя умоляю, давай вернёмся в Сеул. Мы уже увидели море.

— Море — не главное.

— А что главное?

— Главное — моя жизнь.

— Что случилось с твоей жизнью?

— Моя жизнь — как телесериал, который давно пора прекратить по просьбам скучающих телезрителей. Настолько банальна и неинтересна моя история.

— Ты сегодня странный. Раньше ты был оптимистом.

— Неужели?

— Я помню.

— Когда-то давно я читал рассказ одного кубинского писателя.

— Я и не знала, что ты читаешь такие вещи.

— Сам от себя не ожидал.

— И что?

— Мужчина и девушка сидели в кафе на набережной Маликон в Гаване. Они собирались ехать в аэропорт, чтобы куда-то лететь. Девушка нервничала и торопила мужчину. Шёл сильный дождь, мостовая перед кафе была покрыта водой. Мужчина уверял, что ехать рано, у них ещё масса времени. Девушка рассердилась и, схватив свой чемодан, выскочила на улицу со словами, что будет ждать его в аэропорту, а он пусть решает, когда ему ехать. Мужчина смотрел, как она по щиколотку в воде переходит дорогу, как вдруг прямо у него на глазах девушка исчезла, на поверхности воды плавал только её чемодан.

— Что случилось? — спросила Суджин, стараясь незаметно глянуть на дисплей телефона, чтобы узнать который час.

— Она упала в открытый канализационный колодец. Говорят, что в Гаване такое частенько случалось. Вода из колодца уходила в море. Её тело так и не нашли. Море утащило её, остался только чемодан.

Суджин смотрела на волны, бьющиеся о стены волнореза. Может быть, под впечатлением его рассказа волны казались ей ещё больше и опасней. А вдруг где-нибудь далеко за горизонтом произошло землетрясение и на них мчится цунами и, как ловкий ниндзя, сейчас схватит их и унесёт далеко в океан? Нет, она чувствует опасность не от моря, а от мужчины, стоящего за её спиной. Никто никогда не узнает, что произошло, если он сейчас столкнёт её вниз на бетонные тетраподы.

Неожиданно она развернулась и побежала в сторону парковки. Хансон кинулся за ней следом. Она была в туфлях на высоких каблуках, но даже босиком она бы не смогла убежать от такого сильного и ловкого мужчины. Он догнал её там, где начиналась дорога. Крепкой рукой, словно щипцами, он схватил её за тонкую руку. Суджин вскрикнула от боли.

— Пусти, ты сломаешь мне руку!

— Сама виновата, не надо было убегать.

— Я хочу домой.

— Могла бы сказать мне об этом.

Хансон отпустил её, и Суджин заплакала:

— Я тебе говорила об этом не один раз.

— Ты говорила, что тебе надо вернуться. Ты предлагала мне вернуться в Сеул, но ты не говорила, что хочешь этого.

— Прекрати! Хватит! Что ты хочешь от меня? Оттрахать меня? Да? Ты этого хочешь?

— Что ты говоришь? Ты изменилась! Тебя Америка такой сделала?

— При чём здесь Америка? Как же ты мне надоел! Ну что? Я права? Ты этого хочешь? Давай тогда пойдём куда-нибудь в мотель, наверняка здесь найдётся подходящий. Десяти минут нам хватит. Давай же, не тяни! Сделаем это и уедем. Или, может быть, ты хочешь заняться этим прямо здесь? В машине? На стоянке никого нет. Даже если нас и увидят, всё равно нас здесь никто не знает, какая нам разница. Ну?

Суджин была взбешена.

— Ты сошла с ума. Успокойся, я тебя умоляю!

— Как я могу быть спокойна в такой ситуации? Мама волнуется, ей станет плохо!

В это время за их спинами раздался низкий мужской голос:

— Послушайте…

Хансон и Суджин испуганно обернулись. За ними стоял пожилой мужчина с сигаретой во рту, в руке у него была длинная чёрная палка. Было непонятно, что это — то ли острога, то ли удочка. Мужчина шёл к ним со стороны моря. Он был в ветровке, пропитанной морской солью, в резиновых сапогах и мятой бейсболке и походил на обычного рыбака.

— Что вам нужно? — настороженно спросил Хансон.

— Я хотел попросить сигарету.

— Мы не курим.

— А спички?

— Откуда они могут у нас быть? Мы же сказали, что не курим. К тому же у вас во рту зажжённая сигарета.

— Это тлеет моя палка, — хмыкнул мужчина.

Он подошёл ближе и понизил голос:

— Хотите покататься на лодке?

— На какой лодке?

У мужчины был говор, типичный для провинции Канвондо, и каждый раз, когда он открывал рот, от него несло алкоголем.

— Здесь недалеко у меня есть лодка.

Суджин, отступив на полшага, сказала:

— С какой стати мы должны кататься на вашей лодке?

— А разве вы здесь не для того, чтобы покататься по морю? Многие сюда приезжают именно для этого. Парочки часто берут у меня лодку. Покататься, а заодно и заняться кое-чем, — он издал неприличный звук и руками показал, что именно имел в виду.

— Суджин, пойдём отсюда.