Ниндзя в тени креста

Так они оказались на галере вербовщиков ордена госпитальеров, которые нанимали пехотинцев для защиты острова от османов. Им положили неплохое жалованье, тем более что де Алмейда был дворянином и ему сразу же предложили офицерскую должность. И когда Мигел Диаш прибыл со сворой ищеек инквизиции в порт, галера уже прошла Гибралтарский пролив и взяла курс на Мальту.

Гоэмон насторожил уши: фидалго вел интересную беседу с аркебузиром, которого звали Франсиско Бальби де Корреджо. Ему было под шестьдесят, но с оружием он управлялся весьма сноровисто и стрелял очень точно. Гоэмона вообще удивляли рыцари идзинов; многие из них были далеко не молоды, в особенности Великий магистр, которому уже исполнилось семьдесят лет. Несмотря на столь преклонный возраст, он был очень быстр в движениях и носил на себе груду железа – боевое облачение – с легкостью молодого человека.

Рассказывал Бальби:

– …В прошлом году Матюрен Лескот, которого все зовут кабальеро дез Ромегас, один из капитанов Ордена (еще тот мародер), захватил четыре больших турецких судна. Лучше бы он этого не делал! Конечно, добыча была знатной. На одной из галер нашли много жемчуга, янтаря и золота на общую сумму восемьдесят тысяч венецианских дукатов[75]. Восемьдесят тысяч! Рыцари готовы были носить кабальеро на руках – казна Ордена изрядно опустела, а тут такая удача. И все было бы хорошо, да вот беда: суда перевозили сто пятьдесят молодых невольниц, собранных со всего света, которые принадлежали главному евнуху гарема Сулеймана. Кабальеро дез Ромегас, сам того не ведая, запустил руки не только в казну султана, но и в его гарем! Кроме того, на захваченных судах находилась Мирма, дочь султана от его одалиски Роксоланы, паши Каира и Александрии, а также няня дочери Сулеймана, которые возвращались из паломничества в Мекку. Большего оскорбления Орден не мог нанести османам, даже если бы очень постарался. И вот результат… – Аркебузир указал на флот османов, который рос на глазах, превращаясь в спрута, готового удавить остров своими огромными щупальцами.

– Да-а, отбиться от такой армады трудно… – сказал де Алмейда; в его голосе звучала тревога. – Чтобы не сказать – невозможно.

Гоэмон затаенно улыбнулся. Он понял, о чем сейчас думает его бывший господин: «Дьявол! Надо же так опростоволоситься – попасть из огня да прямо в полымя!».

– Людей у нас маловато, – продолжал фидалго.

– Это точно. В гарнизоне всего около шестисот рыцарей Ордена, тысяча двести испанских солдат, двести греческих и сицилийских добровольцев и еще пятьсот моряков, которые сошли на берег с кораблей. Кроме того, Великий магистр освободил от рабства полтысячи гребцов с галер и приказал их вооружить. Бывшие рабы будут драться с османами не хуже наемных солдат. Им совсем не улыбается перспектива сменить гребную банку орденского корабля на такую же, но во флоте Сулеймана, где к гребцам относятся хуже, чем к собакам. Помимо этого из жителей острова сформировали ополчение численностью шесть тысяч человек. К сожалению, на море туркам противопоставить нечего. Большую часть кораблей Ордена отправили на Сицилию, а снятыми с них орудиями усилили вооружение крепости. На Мальте осталось лишь несколько галер под командованием адмирала Пьетро дель Монте. Но толку с них… – Франсиско Бальби перевел взгляд на приближающиеся к острову вражеские корабли и тяжело вздохнул.

Тут послышались тревожные возгласы солдат, которые указывали в сторону суши. Фернан де Алмейда обернулся и увидел густой дым, поднимавшийся к чистому безоблачному небу.

– Не нужно паниковать, – сказал Бальби. – Магистр приказал перевезти все собранное зерно в крепость, а оставшиеся неубранными посевы сжечь, дабы лишить османов возможности пополнять продовольствие на острове. Кроме того, отравлены все колодцы вокруг цитаделей. Кавалерия Ордена отведена в старую столицу острова Мдину, чтобы действовать в тылу у турок.

Спокойствие на стенах бастиона воцарилось быстро; офицеры разъяснили солдатам, что горит на суше, и все снова занялись тревожным созерцанием приближающейся турецкой армады…

Фернан де Алмейда смахнул с лица пот и в недоумении уставился на руку, которая была в крови.

– Это не ваша кровь, сеньор, – успокоил его Гоэмон.

Они только что отбили очередной штурм османов и отдыхали в тени. Янычары лезли на стены с каким-то непонятным остервенением, и мечи рыцарей работали как один слаженный механизм – быстро и беспощадно. Каждый удар мечом закованного в броню госпитальера заканчивался предсмертным криком, и очередное тело османа летело вниз, где уже громоздились горы трупов.