Нищий лорд

Фенелла направилась к двери, но он поймал ее за руку.

- Отпустите меня! - неожиданно испугавшись, закричала она.

- После того, как вы меня поцелуете! - ответил он хрипла - Я не сделаю ничего подобного! - воскликнула Фенелла, пытаясь вырвать руку из его толстых пальцев.

Но он намного превосходил ее в силе. Неумолимо, явно забавляясь ее сопротивлением, он тащил ее к себе.

- Отпустите меня! Как вы смеете!

Фенелла была уже по-настоящему напугана. Ни один мужчина никогда не обращался с ней так, ни один мужчина никогда не целовал ее.

- Нет! Нет! Я ненавижу вас! - закричала она, извиваясь и пытаясь вырваться из его рук, с отчаянием осознавая в то же время тщетность своих усилий.

Когда же она с ужасом увидела его губы совсем рядом со своим лицом, голос изменил ей, но в это время дверь отворилась и в комнату вошла ее мать.

Огастес резко отпустил ее, и она осела на пол, пряча лицо и чувствуя себя оскверненной его прикосновением.

"Ненавижу его! Ненавижу его!" - повторяла она про себя, испытывая унижение при мысли о собственной беспомощности.

С течением времени ее чувства к нему не изменились. Она ненавидела Огастеса, ее возмущали его манеры. Под столом он пытался притронуться коленом к ее ноге, при встрече многозначительно пожал ей руку. Она уже пожалела о том, что распорядилась накрыть для обеда маленький круглый столик, но сидеть в углу огромного банкетного зала, стены которого были обшиты дубовыми панелями, было намного уютнее, чем в трапезной, где за столом умещалось более двадцати человек.

Тем не менее за обедом царила веселая и непринужденная атмосфера. Лорд Корбери находился в прекрасном расположении духа, потому что Хетти была с ним весьма любезна, и только Фенелла понимала, что она нарочно осыпает Периквина знаками внимания, чтобы вызвать ревность сэра Николаса.

Но было бы глупо не заметить, что сэр Николас часто наблюдает за ней с противоположного конца стола с каким-то почти нежным выражением на лице. Казалось, этот небольшой заговор по поводу обеда тесно связал их, и между ними установилась неожиданная для столь недавнего знакомства близость.

После десерта, когда слуги сэра Николаса разносили портвейн и бренди, Огастес заявил со свойственной ему бесцеремонностью:

- Поздравляю тебя, Периквин. Я не ожидал найти в твоем доме такой отличный бренди.

- Не понимаю, чему ты удивляешься, - сказал лорд Корбери.

- Просто я слышал, что ты на мели, старина, - ответил Огастес. - Но этот бренди даже лучше, чем тот, что я пил на прошлой неделе в Карлтон-Хаусе. Могу поставить свой последний пенни - он был провезен контрабандой.

- Контрабандой! - вскричала Фенелла.

- Сейчас это единственный способ достать приличное вино, притом не так дорого, - продолжал Огастес. - Контрабандисты знают свое дело! Да ведь только на прошлой неделе у Уайта один парень рассказывал мне, что ему удалось заработать более пятидесяти тысяч на контрабанде бренди и предметов роскоши!

- Пятьдесят тысяч фунтов! - Фенелла услышала, как лорд Корбери несколько раз медленно прошептал эти слова, и ее сердце замерло от страха.

- Нет! Нет! - хотела было крикнуть она, но опоздала.

Наклонившись через стол, лорд Корбери, вид которого явно свидетельствовал о том, что названная сумма произвела на него неизгладимое впечатление, уже сверлил взглядом Огастеса.

- Все это очень интересно, Огастес. Расскажи-ка поподробнее.

Огастеса так и распирало от желания показать свою осведомленность.

Он принялся рассказывать длинную и запутанную историю о каких-то друзьях, которые во время войны контрабандой доставляли шелк, чай и спиртные напитки, прятали свой товар в часовнях или в стогах, потом привозили его частями в Лондон. Каждая поездка приносила им баснословные прибыли. У Фенеллы, которая заметила, что лорд Корбери проявляет столь живой интерес к рассказу Огастеса, перехватило дыхание. Она чувствовала, как в голове лорда Корбери выстраивается некий план.

Чтобы немного развеяться, Фенелла предложила Хетти оставить мужчин допивать вино, и они обе направились наверх.

- Периквин угостил нас великолепным обедом, - снисходительно промолвила Хетти, - но мне совершенно непонятно, как он может позволить себе потратить деньги на столь изысканные блюда.

- Он устроил этот прием ради тебя, - Фенелла постаралась уклониться от обсуждения этой темы.

- Очень мило с его стороны, - жеманно проговорила Хетти, рассматривая свое отражение в зеркале. То, что она там увидела, ей очень понравилось.

Внезапно поддавшись какому-то порыву, Фенелла сказала:

- Будь с ним помягче, Хетти. Уголки прекрасных губ Хетти приподнялись в удовлетворенной улыбке.

- Я и так добра к нему, - ответила она, - я отношусь к нему лучше, чем к кому-либо другому.

- Он ведь очень любит тебя, - настаивала Фенелла. - Я очень хотела бы, чтобы он был счастлив.

Действительно, подумала Фенелла, если она и будет способствовать тому, чтобы Хетти вышла замуж за Периквина, то только потому, что он убежден, будто именно в этом и заключается его счастье.

- Неужели ты можешь предположить, - сказала Хетти, - что я соглашусь жить в этом безвкусном и неудобном доме?