Нюргун Боотур Стремительный

Высокий белыйНебесный сводВсколыхнулся в зените своем,Изначальная мать-земля,Как в деревянной чаше вода,Дрогнула,Заколебалась вдруг...Громкое словоАан АлахчынПолетело ввысь,Потрясло,Всколебало воздухНад всей землей.Туча темная наплыла,Стало сумрачно,Пала широкая тень...Рассекаемая могучей мольбойМатери Аан Алахчын,Зашумела воздушная высь,Загудел, заклубился вихрь,Захрустел, зазвенелЛетящий песок...Не успел бы ты сказать:«Аарт-татай!»,Треснул оглушительный гром,Молнии, трепеща,Посыпались с высоты;В треске и свистеЖелезных крыл,В блеске пляшущих красных огней,С клекотом гневным,С воем илбисК темному небу взмыл.А те — блистающие в высоте,Обитающие на хребтеТрехъярусных белых небес,Судьбами трех великих мировПравящие по воле своей,Встревожились, собрались,Разговор такой повели:— Из пределов Среднего мира,С обитаемой беспокойной земли,Где свил гнездоКровавый раздор,Кто-то с воем и клекотомК нам летит,Хочет мир небес возмутить;Там беда, как видно, стряслась,Только нам теперь не до них!-Взяли огромный железный шест,С тремя наконечниками острогуИ закрыли со скрежетомОгненный входНа белое небо —Обитель владыкВеликого рода айыы,Дали стражам небеснымГрозный наказ:— Пусть-ка сунется кто-нибудь —Двиньте по глупой башке острогой,Чтобы дерзкий незваный гостьНа́ землю кувырком полетел!На высоком, белом небесном хребте,На раздолье безбрежном его,На беспредельном просторе его,

На трехъярусном своде,Где облакаГуще белого каймака,Могущественные стражу несли —Славные в сонме айыы,Державные богатыри,До которых на крыльях не долетишь,До которых на брюхе не доползешь.Готовы на бой всегда,Готовы любой удар отразить,Заслоняли спинами солнце они.Словно горы, мускулы ихПерекатывались на широких плечах.Сокрушительны силой своей,Ослепительны видом своим,Смерти не знали они,Никто их не мог победить,Ярмо им на шеи надеть.Трое было их — богатырей,Трое стражей белых небес.Если спросишь их имена —Громкие на все времена,Какая им сила дана,Какая власть им дана,То вот кто были они:Первый, самый могучий из трех,Схожий с заоблачною горой,Чье дыханье — густая мгла,Чей каждый выдох —Белый туманС огромное облако величиной,Был исполин Буксаат Хара[100].А второй —Бесстрашный боец,Бесконечно коварныйЛовкий хитрец —Был Ала Дьаргыстай-богатырь[101].Третий былПрекрасный собой,Беспредельно добрый душой,С белым юношеским лицом,Блистающим красотой —Кюн Эрбийэ-богатырь[102].Первый средь них,Сильнейший средь них,Чей выдох — белый туманС облако величиной,Богатырь Буксаат ХараНеподвижно на месте сидел,Нерасторжимо соединивОпорные три кольца,На которых держится мир,Руки могучие в кольца продев,Не размыкая рук никогда;Левым красным глазом своим,Мерцающим, как звездаВ осенние холода,За небесами он наблюдал,Огненным правым глазом своимПристально вниз глядел.Так он всегда неподвижно сидел,Три кольца небесных держал.А страшился он одного:Если бы в руках у негоХоть одно покачнулось кольцо,

Дрогнул бы трехъярусный небосвод.Всколыхнулись бы девятьБелых небес.Если бы в руках у негоПовернулось огненное кольцо,На котором держится вся земля,То обитаемый Средний мирВсем бескрайним простором своим,Всей непомерною толщей своейПоставленный на воде,Закачался бы, как лохань,Затопили б его краяВоды мертвые довременного моря...Изобилье и счастье землиСмыты были бы,СметеныЯростью ледяной волны;В страшном Нижнем мире тогдаЗаклятые в древние временаЗасовы Алып-Чарай[103]Отодвинуться вдруг моглиИ открыть глубиныУдушливых недр,Бездонных подземных недр...Наступила бы гибель земли,Распался бы,Разрушился мирЭтому богатырю,Что держит опоры трех миров,Раз в три годаБелую пищу несли,Гущу небесного молока.Как бездонный провал,Как ущелье в горах,Он широкий рот открывал,И прямо в открытый рот,В глубокий отверстый зевОпрокидывали емуБелой сладкой пищи котел;Это малое проглатывал онОгромным одним глотком...Нет на свете лучше богатыря!Румянцем густым цвететЛица его смуглота;Как из стали кованы —Мышцы егоУсталости не испытали вовек;Огромный,Как горный кряж,Опора вселенной — он.А второй из богатырей —Ловкий боец,Коварный хитрец,Удалой Ала Дьаргыстай;Мясом грузным он не оброс,От жира не лоснится он,Кости неломкие у него,Тело железное у него,Не боится он ничего.Воскликнув:— Ну что ж!ТаковаПредначертанная Одун Хааном судьба! —Этот стремительный богатырь,Ухватив свой грузный железный шест —

С тремя наконечниками острогу —Уже размахнулся оружьем своим,Чтобы ударить прямо в кадыкТого, кто дерзко снизу хотелПроникнуть в Верхний мир.Так он прежде на землюСбрасывал всехРвавшихся на небеса...В этом служба его была,За это хвалу воздавали емуВ трех мирах,На трех языках;Он хранил нерушимый строй,Установленный в начале времен.В сверкающем доспехе своемБыл он схож с боевым копьемО восьми лезвиях,О трех остриях —Так о нем предания говорят...Третий из богатырей —Белого неба гонец.О чем бы ни попросили его,За чем бы ни посылали его,Дух не успеешь перевести,А он, как молния, улетев, —Уже воротился, гремя, как гром;Все узнал, все увидел,Принес ответ...Смеется он,Будто сено горит,Хохочет он,Будто гром гремит;Когда, как молния, он летит —Не видно тени его,Вот какой он,Кюн Эрбийэ-молодец —Гонец небесных айыы.Могучий голос его, как гром,Раскатывается в высоте;Словом одним богатырьЗлобного угомонит;Так остер его разговор,Что заслушиваются его.В трех небесных рядахНа кумысных пирахОн на главном месте сидит...Копье занесенное увидавУ небесного стража в руках,Он — смеясь,Как сухое сено, горя,Хохоча, как гром, грохоча,В молнию превратясь,Вниз полетел, как стрела,И мгновенно кверху взвился,Ослепительно ярко блеснув,И прославленному богатырюАла Дьаргыстаю сказал:— Открой скорееОгненный вход!Летит сюда крылатой стрелойГолос Аан Алахчын самой,Дух ее челюсти и языка! —Только молвить успел он эти слова,Могучий Ала ДьаргыстайВ сторону быстро отвел

Трехзубую свою острогу,Восьмилезвийный свойЖелезный шест,Что был заколдован и заговоренЧарами восьмидесяти восьмиПролетающих облаков,Девяносто и девятьюКоварствами бога битв;Подержал на весу свою острогу,Приоткрыл на мгновенье огненный входНа торжествующую высотуТрехъярусных белых небес.Из пределов широкой земли,Окруженной хребтами гор,Рассекая воздух звонкой стрелой,На небо, сверкая, взлетелГолос Аан Алахчын,Дух ее челюсти и языка;И в кукушку малую превратясь,Крылышками блестя,Покружился над кровлею золотойОбширно прекрасного дома-дворца,Где обитает Юрюнг Аар Тойон,Неба хозяин седой,В высокой шапке из трех соболей,Чье дыханье — нежный зной,Попирающий ногой облакаГуще белого каймака.Над золотым небесным жильемПростирая широкую сень,Восьмиветвистое дерево тамГустолиственное росло;Кукушка села на ветке его,Радужным опереньем блестя,Открывая граненый клюв,Звонким щелкая языком,Выпуская громкую речь;Будто снежинки в бурю, словаВылетали из клюва ее.Здесь, на вершине белых небес,Величавое солнце светит всегда,Вечный день сиянием напоен,Вечер не приходит сюда;На прекрасных густых деревахНе облетает листва никогда,На зеленых небесных лугахНе увядает трава;Заморозков не бывает здесь,Никогда не падает снег,Вечная, молодая весна,Благоухая, цветет.Здесь, на широком хребтеТрехъярусных белых небес,В огромном веселом доме своем,В летней, золотой урасе,Возле трех молочных озер,Сладостным, теплым дыханьем дыша,Восседает белый, седойСтарец Юрюнг Аар Тойон.Он высокую шапку из трех соболейПриподнял, уши открыл,Услышал кукушку —Проведал все.Неторопливо потомГолосом тихим, спокойным своимМолвил такие слова.