Нюрнберг вне стенограмм

Впрочем, на финансовое положение Шпеера это большого влияния не оказало: с 1966 года его основным источником дохода стали публикация и переиздание книг, а также оплата бесконечных интервью всевозможным – и конечно же, не только немецким – средствам массовой информации. Например, после выхода он получил от издательства Ullstein Verlag аванс за мемуары в 100 тысяч марок, а позже газета Die Welt выплатила ему 600 тысяч марок за права на переиздание его книг. Но архитектор Гитлера привык жить на широкую ногу, в связи с чем занялся реализацией произведений искусства из своей собранной в годы Третьего рейха коллекции. Что интересно, формально коллекция была составлена абсолютно законно – картины Шпеер приобретал через известного посредника Карла Хаберштока. Но вот в чем проблема – оказалось, что картины он приобретал по чрезвычайно выгодной цене, раз в 10 меньше той, какую мог бы заплатить. Так уж звезды сошлись… Теперь же бывший заключенный с успехом реализовал часть своей коллекции уже по рыночной цене – правда, он все же решил не дразнить гусей и предпочитал продавать картины инкогнито. Тем не менее в печать просочились сведения, что только от кёльнского аукционного дома

Kunsthaus Lempertz он получил около миллиона марок – сумма по тем временам фантастическая.

В октябре 1973 года Шпеер совершил свою первую поездку в Великобританию, прилетев в Лондон, чтобы дать интервью программе BBC Midweek. В августе 1981 года он вновь отправился в столицу Англии, чтобы принять участие в программе BBC Newsnight

. После интервью, которое он дал ВВС, 1 сентября бывший имперский министр и главный рабовладелец Третьего рейха Альберт Шпеер скончался от кровоизлияния в мозг в лондонском отеле Park Court, где находился со своей лондонской любовницей. Ему было 76 лет. Прах Шпеера был погребен на Горном кладбище (Бергфридхоф) в Гейдельберге.

Тайна Рудольфа Гесса

С октября 1966 года – и затем в течение 20 (!) лет – единственным (и, таким образом, самым дорогим в мире) заключенным МТШ был Рудольф Гесс. На тот момент ему было уже 72 года, т. е. он был довольно пожилым человеком, здоровье его было вполне приличным для своего возраста, однако определенные старческие недуги присутствовали. С учетом всех этих моментов условия его содержания постоянно улучшались и в конце концов фактически главным и единственным признаком тюремного заключения стала изоляция осужденного от общества и его нахождение под постоянным наблюдением, что, естественно, некомфортно для любого человека. Для проживания ему была выделена сдвоенная камера. «Камера представляла собой комнату примерно в 18 м². Посередине находилась медицинская кровать с регулируемыми по высоте концами. Справа от нее стояла больничная тумбочка, слева – стол с электрическим чайником, кружкой и другими принадлежностями для чая и кофе, а также настольной лампой. На тумбочке лежала художественная литература и периодическая печать. Над столом на стене висела карта лунной поверхности, присланная НАСА. Зарешеченное окно, штора на нем. Пол был устлан каким-то мягким покрытием. Кроме того, в камере был радиоприемник. Справа от входа – дверь в санитарный узел»[175].

Также в распоряжении Гесса была комната для отдыха (где находился широкоэкранный телевизор Philips

, хотя смотреть политические программы ему запрещалось), душевая и ванная, под которую была переоборудована отдельная камера. Были сохранены (и теперь обслуживали его одного) медпункт из двух совмещенных камер, где постоянно дежурил врач – представитель той страны, которая управляла тюрьмой в текущий месяц, – операционная, каптерка (гардеробная) и т. д. В его единоличном распоряжении была библиотека, основу которой составляли произведения классической художественной литературы, также туда ежедневно поступали четыре немецкие газеты: центральный орган коммунистической СЕПГ Neues Deutschland («Новая Германия») и западногерманские Die Welt («Мир»), Der Tagesspiegel («Зеркало дня») и Frankfurter Allgemeine Zeitung («Франкфуртская всеобщая газета»).