Нюрнберг вне стенограмм

Приказ министра был соблюден, но предотвратить превращение похорон в манифестацию не удалось. Порядка 5000 скорбящих приняли участие в панихиде в мемориальной церкви Бисмарка Аумюле 6 января 1981 года. Около ста из них носили Рыцарский крест, среди них можно было увидеть и известных своими открытыми нацистскими взглядами бывшего командира «Лейбштандарта СС Адольф Гитлера» бригаденфюрера СС Вильгельма Монке и летчика штурмовой авиации, любимца фюрера полковника Ганса-Ульриха Руделя. Собравшаяся толпа почтила память гросс-адмирала, исполнив хором первый куплет «Песни немцев» – Deutschland, Deutschland über alles. С тех пор на могиле Дёница в Аумюле нет-нет да появляются неонацисты и правые экстремисты, те же члены Национал-демократической партии Германии регулярно возлагают на нее венки…

Похороны Карла Дёница

Менее чем через год количество насельников Шпандау вновь сократилось. 29 марта 1957 года советский посол в ГДР Георгий Пушкин доложил в МИД о Вальтере Функе

: «Ему 67 лет. За время пребывания в тюрьме постоянно болеет. Дважды оперирован. Неоднократно обращался к властям четырех держав с просьбой о пересмотре приговора»[170]. Тот действительно страдал от тяжелого заболевания мочеполовой системы и от диабета. МИД СССР проконсультировался с руководством ГДР, возражений не последовало… 16 мая 1957 года после 10,5 лет отсидки 66-летний Функ по состоянию здоровья покинул тюрьму. Это было совсем не благодеяние врачей – он действительно уже давно тяжело болел диабетом, в принципе его отпустили умирать, что и подтверждает тот факт, что Функ – единственный из сидельцев профессиональный журналист – не оставил после себя мемуаров. В следующем году – в декабре 1958-го – Палата по денацификации Западного Берлина отнесла его к «главным виновникам» и приговорила к штрафу в 10 900 марок. После освобождения Функ прожил еще три года – именно столько он «недосидел», учитывая пожизненный срок. Он умер от сахарного диабета 31 мая 1960 года в Дюссельдорфе, столице земли Северный Рейн – Вестфалия. Он был погребен на местном кладбище Штоффелер.

Освобождение Функа имело продолжение, хотя особых последствий для МТШ и не произошло. Через 10 дней после его освобождения – 26 мая 1957 года – посол Пушкин и главнокомандующий Группой советских войск в Германии генерал армии Андрей Гречко направили шифротелеграмму в Москву: «Считаем, что пришло время поставить перед западными державами вопрос о ликвидации четырехстороннего управления межсоюзной тюрьмой Шпандау. […] По нашему мнению, дальнейшее существование […] Шпандау является нецелесообразным: в какой-то мере создается видимость, что продолжается четырехстороннее сотрудничество в Германии, чего фактически нет. […] Решение вопроса о тюрьме Шпандау избавило бы нас также и от больших расходов (270 тыс. руб. в год и 190 тыс. немецких марок в год), которые советская сторона несет на содержание тюрьмы». Но это предложение посчитали несвоевременным и 5 июня Президиум ЦК КПСС принял решение «о нецелесообразности проявлять инициативу в вопросе ликвидации четырехстороннего управления тюрьмой в Шпандау и передаче главных военных преступников в руки западноберлинских властей»[171].

В полночь 1 октября 1966 года – в 20-летний юбилей вынесения приговора МВТ в Нюрнберге освободились еще двое заключенных. Приговоренные к 20 годам тюремного заключения Бальдур фон Ширах и Альберт Шпеер

полностью отбыли назначенный им срок. Ширах был самым молодым заключенным – на момент освобождения ему было 59 лет, однако назвать его здоровым человеком было сложно: в тюрьме у него началось отслоение сетчатки, в результате чего у него резко ухудшилось зрение на левом глазу, также он страдал легочной эмболией и тромбозом. Пока он находился в тюрьме, его семейная жизнь закончилась крахом: его взбалмошная супруга Хенни Гоффман (1913–1992) после войны была отправлена в трудовой лагерь, но в 1949 году была признана невиновной, успешно прошла денацификацию и была освобождена. В том же году она подала на развод, который был официально оформлен 20 июля 1950 года, при этом она была лишена родительских прав, а четверо ее детей – Ангелика (род. 1933), Клаус (1935), Роберт (1938) и Рихард (1942) – были распределены между детскими домами и интернатами. Впрочем, заметим, что Хенни, несмотря на развод, не снизила активность своей борьбы за освобождение теперь уже бывшего супруга.

Альберт Шпеер после освобождения, 1968 год