Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

Программе национал-социалистской партии в §3 содержит требование ревизии мирных договоров 1919 года. Гитлер в ряде своих речей всякий раз указывал на необходимость удовлетворения этих германских претензий. Рейхсмаршал Геринг показал здесь, что в ноябре 1937 года он разъяснил лорду Галифаксу необходимость решения этих вопросов, заявив, что они представляют собой неотъемлемую составную часть германской внешней политики. Так же открыто он изложил эти цели и французскому министру Бонне. Таким образом, фон Риббентроп, исходя из своего убеждения, помогал достижению целей, о которых было известно и которые неизбежно вытекали из динамики обстановки в Центральной Европе, обстановки, обусловленной усилением империи.

Вопрос о том, насколько широко пользовался Риббентроп свободой действий или насколько он был лишен ее в качестве министра, когда решались вышеупомянутые проблемы, я изложу в связи с рассмотрением вопроса об участии подсудимого в заговоре, которое инкриминируется ему. Пока нужно лишь упомянуть, что, как следует из представления доказательств, вместе с отставкой барона фон Нейрата решение проблем внешней политики полностью сосредоточилось в руках Гитлера. Фон Нейрат был последним министром иностранных дел, который при режиме национал-социализма сохранил в области внешней политики значительное влияние, утрачивая его по мере усиления упомянутого режима и уступая тоталитарным устремлениям Гитлера.

С назначением фон Риббентропа министром иностранных дел появился наконец человек, которого Гитлер избрал по своему вкусу.

Несомненно, наряду с различными формами государственного права и компетенцией различных государственных органов важным элементом управления государством являются чисто личные взаимоотношения правящих лиц. Рассматривая некоторые действия и исторические события с этой точки зрения, стоит коснуться вопроса об отношении Гитлера к Риббентропу.

Риббентроп как состоятельный человек, принадлежавший к лагерю националистов, видел в Гитлере и его партии выразителей тех стремлений, которые отвечали его взглядам и чувствам. Мнения Риббентропа относительно тех стран, в которых он побывал, вызывали у Гитлера интерес. Личность Гитлера и его политические воззрения превратили фон Риббентропа в его приверженца, корни чего, в конечном итоге, надо искать в воздействии силы внушения и гипноза Гитлера.

Мы не должны скрывать от себя того факта, что жертвой этого воздействия стал не только фон Риббентроп, но и огромное количество людей в Германии и за ее пределами...

Как адвокат, и исключительно в качестве такового, я должен остановиться на рассмотрении результатов представленных доказательств. С разрешения Трибунала я перейду к вопросу о роли Риббентропа в так называемом заговоре, целью которого было планирование агрессивных войн и других актов агрессии, осуществлявшихся в нарушение существующих договоров, соглашений и заверений.

Прошло менее 10 дней со времени назначения фон Риббентропа на пост министра иностранных дел, как Гитлер пригласил его участвовать в состоявшихся в Берхтесгадене 12 и 13 февраля 1938 г. переговорах с австрийским канцлером и австрийским министром иностранных дел. Представленные доказательства устанавливают, что вопросы, связанные с Австрией, входили исключительно в компетенцию Гитлера. Тогдашний посол фон Папен представлял свои доклады непосредственно главе государства. Риббентроп не оказывал никакого влияния на деятельность национал-социалистской партии в Австрии, как и вообще в юго-восточных странах. Мой подзащитный утверждает, что он лишь изредка и неофициальным путем узнавал о той деятельности, которую партия там проводила.

Бывший австрийский министр иностранных дел доктор Гвидо Шмидт, вызванный сюда в качестве свидетеля, показал, что Риббентроп не участвовал в наиболее важных переговорах, происходивших между Гитлером и Шушнигом в Берхтесгадене. Во время остальных переговоров он вел себя иначе, чем того требовал тогдашний стиль Гитлера, и у свидетеля создалось впечатление, что он не располагал необходимой информацией, так как до этого он находился в Лондоне и лишь совсем недавно был назначен на пост министра иностранных дел.

Из этого безупречного поведения Риббентропа обвинение делает вывод, что оно было маневром, заранее условленным между ним и Гитлером. Вообще обвинение видит в поведении Риббентропа типичный признак того, что оно представляло собой двойную игру. Разве неоспоримые даты и факты, относящиеся к личности Риббентропа, впечатление, вызванное им у свидетеля Шмидта, мои доводы относительно позиции, которую занимал Риббентроп в качестве министра, его осведомленность о давно составленных планах, касавшихся Норвегии и Дании, а также другие доказанные факты не заставляют нас поставить такой вопрос: не принимал ли Риббентроп в решении внешнеполитических вопросов несравненно меньшее участие, чем это утверждает обвинение?