Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

Но даже в том случае, если бы Гесс имел точные сведения о планируемом походе против Советского Союза, это не должно было бы помешать снять с него ответственность за последующий период.

Как показало представление доказательств, Гитлер отдал приказ о нападении на Советский Союз в значительной мере для того, чтобы опередить предстоящее наступление Советов. По этому вопросу я ссылаюсь на доклад начальника американского генерального штаба Маршалла, который я уже оглашал среди тех вопросов, которые должны быть здесь рассмотрены. Можно оставить открытым вопрос о том, планировал ли Советский Союз в действительности такое нападение. Свидетельские показания Иодля дают возможность предполагать, что это было вполне вероятным, если это и нельзя утверждать с уверенностью. Решающим в данном случае является то, что Гитлер на основании полученных им сообщений субъективно придерживался такой точки зрения. Если бы подсудимому Рудольфу Гессу в Англии удалось создать предпосылки для перемирия и для мирных переговоров, то политическое и военное положение в Европе изменилось бы настолько, что нападение Советского Союза на Германию было бы почти невероятным и опасения Гитлера были бы лишены оснований. Попытка подсудимого Гесса, которую он предпринял, совершая полет^- в Англию, оставалась бы причиной для исключения ответственности за все то, что произошло после 10 мая 1941 г., и за все те события, которые были направлены на выполнение общего плена, который существовал, по утверждению обвинения, даже в том случае, если бы придерживаться мнения, что не опасения предстоящего советского нападения побудили Гитлера принять такое решение, а безвыходное экономическое положение, в котором в то время находилась Германия. Ибо в случае окончания войны с Англией это экономическое положение Германии изменилось бы или по крайней мере утратило свою остроту.

Резюмируя, можно сказать, что уголовная ответственность подсудимого Гесса во всяком случае должна ограничиться теми действиями, которые были совершены до полета в Англию.

Господа судьи! Закончившаяся война принесла всему человечеству такие несчастья, размеры которых трудно себе представить. Война превратила Европу в кровоточащую тысячами ран часть света, а Германию превратила в груду развалин. Совершенно очевидно, что при современном уровне техники человечество не сможет пережить катастрофу, которую принесла бы с собой новая мировая война. Можно предвидеть, что новая война полностью уничтожила бы цивилизацию, которая и так неслыханно пострадала в этой войне. Поэтому совершенно понятно, что при таких условиях во имя борющегося за свое существование человечества следует приложить все усилия также и в правовом отношении для того, чтобы избежать повторения подобной катастрофы.

Но нельзя сомневаться в том, что право, как бы велика ни была его сила в общественной жизни, играет лишь подчиненную роль в борьбе с войной... И какой бы заманчивой ни была попытка создать на развалинах, которые оставила нам закончившаяся мировая война, по крайней мере улучшенное и более сильное международное право, эта попытка с самого начала обречена на неудачу, если она одновременно не является частью установления всеобъемлющего нового порядка в области международных отношений и если международное право не явится одновременно существенной составной частью порядка, обеспечивающего бесспорные права всех народов и в особенности исполнение справедливых требований всех народов на соответствующее участие в распределении материальных богатств мира. Устав Международного военного трибунала, без сомнения, не является частью такого нового всеобщего порядка... Содержание Лондонского соглашения заставляет считать Устав Международного военного трибунала, который является существенной составной частью этого Соглашения, законодательной нормой, действие которой в силу статьи 7 ограничивается одним годом... Осуждение за преступления против мира и за участие в общем плане, направленном на ведение агрессивной войны, может иметь место вопреки действующему международному праву только в том случае, если Трибунал, нарушая принцип «Nulla poena sine lege», решится на дальнейшее развитие международного права. И как бы ни было велико это искушение, нельзя предусмотреть всех тех последствий, которые оно может повлечь за собой. Будет нарушен принцип, который вытекает из принципа уголовного, права всех цивилизованных народов и который является неотъемлемой составной частью международного права, а именно то, что действие является наказуемым только в том случае, если наказуемость его была установлена законом до того, как это действие совершено... И если не хотят закрыть дорогу действительному развитию международного права, то правовой основой для приговора этого Суда может явиться только подлинное международное право, то есть право, действовавшее во время совершения рассматриваемых действий.

Выступление М. ХОРНА, защитника подсудимого Иоахима фон Риббентропа