No problem

– Дмитрий Алексеевич, я вот пришла извиниться перед вами и узнать, чем я могу вам помочь. Простите меня, пожалуйста. Я виновата. Я машину только полгода вожу. Все, что надо для лечения, и моральный ущерб я оплачу. Может, вас в другую клинику перевести, более хорошую? У меня знакомые есть.

«Ага, конечно, пришла бы ты, если б тебе за меня срок реальный не светил», – подумал Дмитрий Алексеевич, но сказал:

– Спасибо, мне ничего не надо.

– Может, лекарства какие-нибудь все-таки нужны или еще что-то? Я вот вам фруктов принесла. Вам апельсины можно? Тут еще пирожки с мясом и капустой.

Понравится, я в следующий раз со смородиной принесу.

«Господи, какая же ты назойливая. Шла бы ты уже домой, девочка».

– Спа-си-бо. Мне ни-че-го не на-до.

– Я, конечно, все понимаю. Я ведь причина вашего теперешнего положения. Но я, поверьте, от чистого сердца помощь предлагаю.

«Точно, от чистого. Когда ты его, сердце-то свое, мыла в последний раз?»

– Еще раз повторяю, мне ничего не надо. Спасибо.

– Ну, пожалуйста, не гоните меня. Может, вам по дому что-то сделать надо? Ну, там цветы, например, полить?

«Точно, полы еще помой и мусор вынеси», – подумать-то подумал, а язык непонятно с чего выдал совсем другое:

– Кота моего покормить не желаете?

– Конечно-конечно. Могу сразу от вас и поехать. Вы не подумайте, я не какая-то там… аферистка. Вот мой паспорт, а права я вообще могу вам оставить. Я после того случая решила машину вообще продать. Не мое это, похоже. Так что права мне больше не нужны.

«Черт же меня дернул. С какого вообще бабая. Взять-то у меня дома, конечно, особо нечего. IPad, правда, совсем новый, даже пленку защитную наклеить не успел, а так… такой срач. Даже не помню, когда пылесосил последний раз. Но слово, блин, не воробей».

– Да это я так, к слову. Не надо никуда ехать.

– Вы не стесняйтесь, я действительно могу прямо сейчас и поехать. Кот же у вас есть?

– Есть.

– Вот видите. Совершенно не хочу, чтобы из-за меня еще кто-нибудь пострадал, я тогда себе этого никогда не прощу.

«Что же, блин, делать? А почему бы и нет? Она реально виновата, пусть искупает».

– Хорошо… Ключи в тумбочке, адрес… Кота Тимофей зовут, вы ему «Роял конин» купите, он очень консервы с рыбой уважает.

Блин, блин, блин, как же это все не так произошло. Да ладно, чего уж такого особенного.

Как ее, кстати, зовут? Она вначале представлялась, но не запомнил. А, вон ее права на тумбочке лежат.

– Петь, не в службу, а в дружбу, подай, пожалуйста, с тумбочки права дамочки той… Ага, спасибо.

Значит, зовут ее Елена Викторовна Берендеева, семьдесят девятого года рождения. Получается ей тридцать три, возраст Христа. Хотя она скорее по половой принадлежности на Богоматерь тянет. Тьфу на меня.

* * *

– Лен, ну ты же в школе в драмкружке занималась, что, неужели не сможешь сыграть какую-то блондинку? Чего тут сложного?

– А зачем?

– Как зачем? У тебя что, работа есть? Ты из-за своего правдолюбия опять у разбитого корыта оказалась. А по ипотеке платить надо, чтобы на улице не оказаться. Ты же этого не хочешь?

– Нет, конечно. Только не нравится мне это все. Ты же знаешь, я и врать-то не умею. Расколют меня сразу.

– Ну почему же? Я вот тебя в роли Снежной королевы помню. Это, кажется, в девятом классе было? Очень, знаешь, убедительно. Я тогда даже совершенно забыла, что королева эта – Ленка, с которой я с первого класса за одной партой сидела. Получилось же тогда, почему сейчас не получится? Да и деньги живые и очень неплохие. На полгода ты точно проблему эту закроешь. А там еще что-нибудь тебе подберем. Давай, а? Потом, тебя же никто не заставляет с ним детей крестить или в постель ложиться (он сейчас после аварии и не сможет поди). А правда…, кому она нужна правда эта? Вот не искала б ты ее, может, так и жила с Коленькой своим.

– А смысл? Ради чего? Детей нет, уважения, с его стороны, тоже никакого. Только сплошные упреки: и готовить из полуфабрикатов не правильно, и «здесь пылью пахнет», это после того как я всю квартиру полдня драила. Да ну его… А когда еще узнала, что у него другая есть, так тут сразу все словно и оборвалось.

– Вот я и говорю, что у разбитого корыта ты, Ленка: работы нет, мужа нет, детей нет, квартира в ипотеке, на которую денег тоже нет, и уже далеко не девочка.

– Все у меня еще будет, вот увидишь.

* * *

А пирожки-то со смородиной очень даже так ничего себе, вкусные оказались. Да и с капустой и чем там еще в прошлый раз были, тоже недурственные. То есть и ко мне, оказывается, путь через желудок лежит. А думал, что уж я-то особенный, и меня на такое не купишь. Да и кто ж меня покупает-то. Фантазии одни. Опа, почта бибикнула. Кто там? Ле-е-на! Говорил же ей, давай по Скайпу общаться, а она нет, написала: «… телефон, пусть даже и видео, по-моему, совсем не помогает в человеческом общении. Конечно, с его помощью можно быстро и комфортно решить многие проблемы по работе и жизни, поделиться информацией, получить ответ на свой вопрос, но… но настроить другого человека на твою волну он не может. Это по силам только письму.