Ноа (ЛП)

Может, я перестану просыпаться твёрдым как камень по неправильным причинам.

— Ты забыл, что ты не актёр в нашей компании неудачников? — сухо спросил Дэниел.

— Не воспитывай меня, приятель, — хохотнул я. — Мне хватает этого от Софи и Брук.

Теннисон был человеком слова. Он не рассказал Софи о моём… лажовом состоянии… но это не значило, что она была слепой. Она могла сказать, что я более уставший, чем обычно, более тихий — или подавленный, как она это называла.

— Я тебя слышу. И всё же, ты знаешь, что мы рядом, — сказал Дэниел. — То же самое касается Джулиана. Как он?

Так же, как и я, что было хуже. Я не хотел, чтобы ему было больно от того, что я отстраняюсь без видимой причины, так что я был с ним честен. «Отчасти честен». Я рассказал ему о своих беспокойствах о созависимости и о том, что если мы будем слишком сильно полагаться друг на друга, это не даст нам двигаться дальше.

С этого момента мы оба притворялись. Всё было в порядке. Натянутые улыбки, слишком небрежные разговоры, незначительные темы. Мы оставались близки, но между нами появился другой тип дистанции. И это было из-за меня.

— Он много играет, — сказал я Дэниелу, что было правдой. Джулиан играл. Каждую ночь я слышал его за роялем. Его ноты и ручные записи были по всему лофту. Мне это нравилось. — Думаю, у него ещё и завязалась какая-то странная дружба с Теннисоном.

Она не была странной в этом смысле; я просто думал, что он будет ближе с Софи, по какой-то причине. Но Теннисон и Джулиан наслаждались обсуждением фильмов и музыки.

— Почему она странная?

Я пожал плечами, хоть он меня не видел.

— Я не знаю. Может из-за возраста? Джулиан должен интересоваться поиском друзей своего возраста. Софи и Зейн единственные, кто ближе к этому в нашей компании.

Дэниел рассмеялся.

— Верно, а остальные из нас растлители малолетних, любящие повеселиться. Как он может устоять? — вместо того чтобы посмеяться над этим, я не мог не поморщиться. Сейчас растление малолетних било слишком близко в тему. — Не могу поверить, что я говорю это тебе, — продолжал он, — но расслабься, Ноа. Мы не всегда находим то, чего хотим, в своей возрастной категории.

Нет, это становилось болезненно очевидным, чёрт возьми.

*** 

Приехав домой и припарковавшись в гараже, я увидел там грузовик. Это означало, что приехал Никки, или что он вернул грузовик. Захватив свои вещи, я направился к лифту и поднялся на наш этаж.

Как только двери открылись, меня охватил басс громкой музыки и запах одновременно сигарет и травки.

Теннисон и Софи ни за что не могли быть дома. Они бы заметили и позвонили мне. Я надеялся.

Я достал ключи и открыл дверь, разрываясь между раздражением и беспокойством. Я нашёл Джулиана посреди дивана. Он прикурил косяк, пока на телевизоре шло жёсткое порно.

Чёрт побери.

Когда я захлопнул дверь, это привлекло его внимание, но он был слишком накуренным, чтобы испытать шок. На его лице не было никакого выражения. Он спокойно уменьшил громкость стерео и вместо того, чтобы выключить порно, налил стакан водки с газировкой.

Он купил алкоголь. Засранец.

— Добро пожаловать домой, — лениво произнёс он. — Как прошли твои встречи?

Я не ответил, слишком разозлившись. Но беспокойство никуда не делось, потому что это был не он.

— Какого чёрта ты творишь, Джулиан?

Он усмехнулся.

— Я набираюсь смелости. Хочешь тоже? У нас есть жидкий ассортимент, и Никки снабдил меня ассортиментом марихуаны. Ещё он дал мне гашиш, но я не знаю, как его курить.

Я смотрел на него, внутренне споря с собой, затем вздохнул и поставил свою сумку и тубусы на пол.

— Ты когда-нибудь раньше был под кайфом, малой? — спросил я.

Он нахмурился, когда я сел к нему на диван.

— Прекращай это дерьмо, дядя. Я знаю, ты считаешь меня невинным и милым, но у нас в Германии тоже есть трава, — он пожал плечами и откинулся на спинку.

Я покачал головой и посмотрел на кофейный столик. Пакетик травы, табак, две пачки сигарет, сигаретная бумага… Одна бутылка водки, одна бутылка моего любимого виски, повсюду разбавка…

— Сколько именно смелости тебе нужно? — поинтересовался я.

Он снова наклонился вперёд и поставил передо мной стакан.

— Это и для тебя. Так что не злись, — он положил мне в стакан ложку раздробленного льда и воссоздал «Джеймсон» с имбирём, который я научил его делать много недель назад. — Мне нужно кое-что тебе сказать, и я чертовски нервничал из-за этого. Но затем пришёл Никки.

Забавно, как быстро это разрушило мою решительность. Какого чёрта он так нервничал? И почему это заставляло нервничать и меня? Лучше бы ему не уезжать, чёрт возьми. Кто знал, что ещё дал ему Никки. Друзей? Дядю получше?

Я поморщился.

«Хорошо, давайте выпивку».

Мой рот наполнился слюной, и первые два глотка прошли гладко, распространяя вниз тепло.

— Что с порно? — я расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки и поудобнее устроился на диване. — Не особо похоже на твой вкус.

— Ты не знаешь мой вкус.

Я хохотнул и выпил ещё.

— Ты любишь садо-мазо?