Ноа (ЛП)

Когда она повернулась ко мне, появился проблеск прежней Эммы. Ей было больно. Это было не притворство. Но её большие выразительные глаза, нос с веснушками и всё, что я когда-то считал привлекательным, просто… рухнуло.

— Клянусь, это было всего пару недель, Ноа. Я…

— Можешь остановиться прямо здесь, — мне не нужно было слышать больше. Я был странно спокоен. Виски помогал. — Надеюсь, оно того стоило.

Поднявшись, я вышел в коридор и взял её ключи.

— Это была ошибка! — она расплакалась в миллионный раз. — Что ты делаешь?

— А на что это похоже? — я взял ключ от дома, а также ключи от её машины и от лофта в ЛА.

— Я ухожу, ладно? — она выхватила то, что осталось на её брелке от Диор. — Я поеду к своей маме в Сакраменто, а затем мы можем поговорить через пару дней, когда остынем. Мы с этим разберёмся.

Это было… самое нелепое, что я слышал за долгое время.

— Разберёмся? — я улыбнулся ей. У меня было ощущение, что я месяцы буду в беспорядке, но прямо в этот момент она была для меня незнакомкой. Всё наше снова было моим. Я заплатил за это. — Тебе стоило подумать об этом до того, как ты мне изменила. Всё кончено, Эмма.

— Ты не можешь говорить это всерьёз! — она схватила меня за руки, паника вернулась. — Ты просто выкинешь четыре года?

— Это сделала ты. Когда ты связалась с каким-то ублюдком, с которым познакомилась в грёбаном супермаркете, ты выкинула четыре года, — я открыл дверь и начал выкидывать её сумки. — Видишь, я знал, что нам нужно было обсудить какое-то дерьмо. Поэтому я на это лето взял отпуск, чтобы мы могли во всём разобраться. Люди делают это до того, как женятся и приносят в жизнь детей.

Она икнула, рыдая, и вышла из дома.

— Я-я верю, что мы можем встать на правильный путь. Я в-верю в нас, Ноа.

— А я нет, — резко сказал я. — Я никогда не смогу тебе доверять. Всё кончено.

Она сглотнула то, что собиралась сказать ещё, и крутила в руках ключи.

— Мне нужен ключ от машины.

— Ты имеешь в виду вон ту хорошенькую машину, которая оформлена на моё имя? Бывает.

Я чуть не передумал от отчаяния, которое промелькнуло на её лице, но мне понадобилось только напомнить себе, что она сделала. Одна мысль о том, что она трахалась с другим мужчиной в нашей постели, было ударом под дых. Она стонала его имя? Она сосала его член после того, как поговорила по телефону со мной?

— У меня ничего нет, Ноа, — прохрипела она.

Я сморгнул эмоции и слегка усмехнулся.

— Тогда я советую тебе найти работу. И ты всегда можешь позвонить своему новому бойфренду, если тебя нужно подвезти.

Закрыв дверь и заперев её на ключ, я пошёл прямиком к телефону, чтобы заблокировать её кредитки. Я знал, что она всегда носит с собой немного налички, и у неё было пару карточек на её имя. Этого было достаточно.

С меня хватило.

Пора ещё выпить виски.

Глава 2

На следующее утро я проснулся с ужасной головной болью. И каким бы дорогим и огромным ни был диван, спать на нём я никому не порекомендую. Я простонал и потёр шею, оглядывая разрушения в гостиной.

На некоторой мебели были стикеры для заметок, на стенах висели несколько фотографий и различные мелочи. Всё было смутно, но я был уверен, что помню, что решил прошлой ночью избавиться от дома. Всё помеченное было хренью, которую могла забрать Эмма, а остальное будет пожертвовано.

Я не мог здесь оставаться.

— Чёрт, — я встал, меня окатило новой волной подступающей тошноты и свежей боли. Я чувствовал себя чертовски грязным. Но не в том смысле, который мог исправить душ. — Вот шлюха, — я почесал лицо. Я презирал её. Она превратила всё в этом доме в боль и уродство.

Прошлёпав на кухню, я поставил вариться кофе, а затем проверил свой телефон. Я прищурился, глядя на экран. Мои входящие сообщения разрывались от посланий моей сестры, Софи, Бруклин, и даже было одно от Теннисона — мужа Софи и возможно, того парня, которого я бы назвал своим лучшим другом.

Моя сестра... Бруклин... Софи...

Это пробудило что-то в памяти. Миа упоминала о них прошлой ночью, прежде чем я вошёл в эту катастрофу. «Пусть Софи и Бруклин будут неправы».

Насчёт чего? Насчёт Эммы? Какого чёрта...?

Я не был уверен, что это важно, но позвонил Софи. Если я не ошибался, Миа сейчас была в воздухе.

— Наконец-то, я так переживала, Ноа! — было приветствие Софи. — Ты в порядке?

— Как... — это не сработало. Может, я был тряпкой и немного поплакал прошлой ночью. Может, я опустошил бутылку виски. У меня ныло горло. — Эмма мне изменяла. Вы с Брук знали?

Она выругалась, затем тихо вздохнула.

— Мне очень жаль, милый. Я хотела ошибиться. Это была просто теория.

Я устало потёр глаза и взял из шкафчика кружку. Она сказала — теория. Ничто другое не имело смысла. Мы были близки. Если она или кто-либо другой из моей компании друзей знал наверняка, они бы мне рассказали.

— Миа позвонила мне перед тем, как они сели в самолёт, — продолжала она. — Она рассказала мне о грузовике перед домом. Мы пытались дозвониться до тебя всё утро. Ты в порядке? Значит, это действительно правда? Она тебе изменяла? Боже, вот сучка! Я её прирежу!

Обезболивающие. Они были мне нужны.