Ночь черных звезд

На четвертые сутки рыжий не выдержал. Глубокой ночью, когда все, кроме них, уже спали, он осторожно перелез на кровать к Иту и лег рядом. Прижался лбом к плечу, вздохнул.

– Ты что? – спросил Ит недоуменно.

– Я… слушай, наверное, это зря сейчас… но я не могу больше! Я так испугался!.. – Скрипач отодвинулся к краю кровати, приподнялся на локте и посмотрел на Ита несчастными глазами. – Я испугался, что он тебя убьет. Но главное даже не это…

– А что? – Ит повернулся на бок, и Скрипач тут же кинулся поправлять ему подушку. – Рыжий, ну не надо, в самом деле. Я и сам могу. Да ладно тебе!.. Так что – главное?

– Жизнь, – глухо ответил тот. – Ри вчера спросил, почему я… вот так. Ему я ответить не смог. Тебе – смогу, наверное. Жизнь, понимаешь? Мы оба – живые. И я очень хочу, чтобы это продолжалось так же и дальше.

Ит недоуменно поднял брови.

– То есть? – не совсем понял он.

– То есть все очень просто. Особенно в свете этих считок, ага? Мы сейчас – живы. Ты жив, я жив…

До Ита постепенно стало доходить.

– Я вижу такую огромную дорогу… от рождения к смерти… мы-то с тобой знаем, что смерти на самом деле нет, верно?

Ит кивнул.

– Но все равно, она такая трудная, эта дорога. И сейчас мы ее прошли, частично, и можно жить, зная, что вот прямо сейчас никто из нас не умрет. И вдруг этот порядок, ради которого столько сил потрачено и нами, и не нами, грозит… разрушиться, распасться. И я испугался, что все придется сначала… опять…

Скрипач не договорил. Ит, невзирая на боль, подвинулся ближе, прижал его голову к своему плечу и начал гладить по волосам, по спине – совсем как тогда, когда тот был еще безумен.

– Вот я какой придурок, да? – безнадежно проговорил Скрипач. Ит тихо засмеялся.

– Придурок, придурок, конечно, – подтвердил он. – Еще какой… Истеричный сумасшедший придурок… Или полудурок…

– А полудурок почему? – поинтересовался Скрипач.

– А потому, что вторая половина этого дурака полезла драться с палачом, – признался Ит. – Нормальный человек этого бы не сделал, согласись.

– Судя по реакции Фэба, нормальный рауф тоже, – хихикнул Скрипач. Он уже почти успокоился. – Ит, хорошо, что ты не видел, что с тобой случилось в результате. Там кровищи такая лужа была… Даша потом не знаю сколько раз сказала, как же тебе сказочно повезло… сказала, что еще чуть-чуть, и спину бы сломал, точно…

Ит пожал плечами.

– Может, и хорошо, что я не видел, – вздохнул он.

– Очень больно было?

– Да нет, пожалуй. Знаешь… – Ит задумался. – Может, больно и было. А вот страшно, как тогда на Маданге, когда втроем шли, не было.

– Почему?

– Потому, что я знал, что вы рядом. Ты, Фэб. Я не боялся. Я знал, что дерусь за вас, что… что я не просто не один, что это неодиночество… Оно меня словно защищало. Словно… меня было трое. Я словно стал втрое сильнее.

Скрипач не ответил, снова прижался лбом к плечу Ита. Тот лег поудобнее, улыбнулся каким-то своим мыслям, и через несколько минут они уже спали.

…Фэб лежал в темноте, слушая этот разговор, и тоже улыбался. Молча, ничем себя не выдавая, он улыбался – потому что знал.

Это он точно знал.

Что не все порой получается произносить вслух.

Что есть вещи, для которых просто не нужно слов, пусть и самых хороших.

Что слова далеко не всегда способны передать то, что за ними находится на самом деле…

* * *

Внизу медленно плыла планета, совсем неподалеку сиял холодным зеленым огнем портал – вот только вереницы кораблей на сей раз не было, все транспорты давно ушли в пораженную зону. Корабль Официальной Службы, обычный патрульный бот среднего класса, висел рядом со станцией. На нем пришла команда дипломатов и научная группа.

Сейчас официалы беседовали с бывшей командой Стовера. Даша, как представитель Ордена, находилась с ними – об этом ее попросил Рагвар Такае, старший офицер Официальной Службы, и Даша не смогла ему отказать. После прошлого визита станции в Санкт-Рену она могла смело назвать Рагвара другом и, невзирая на бесконечные церемонии, принятые в этом мире, согласилась присутствовать при допросе, который в исполнении Рагвара больше походил, впрочем, на дружескую беседу.

…Ходить все еще было тяжеловато. Ит рискнул было попросить убрать боль совсем, но Фэб объяснил, что делать этого и сам не станет, и Даше не позволит. Не потому, что невозможно, а потому, что излишняя помощь расхолаживает и не позволяет оценить реальное состояние.

– Послушайте, пожалуйста, это важно, – Ри, Скрипач и Ит сидели на своих местах (Фэб только что закончил очередную лекцию) и ждали, что он скажет. Слушать, если честно, не хотелось. Хотелось есть.

– Ну, слушаем, – поторопил Ри.

– В нашей работе ранения и увечья – вещь совершенно обычная. И любой нормальный официал всегда осознает, что он от этого не застрахован – да никто не застрахован. Но при том любое разумное существо, к какой бы расе оно ни принадлежало, должно понимать, что глупо подвергать себя лишней опасности. Боль – это сигнал о каких-то неполадках в организме, верно?

Пилот кивнул.