Ночь девы

Но прежде я успеваю заметить тонкую фигурку магистри Селестины в объятиях монстра. С некоторой отстраненностью – быть может, от шока – я понимаю, что это чудовище мой отец. Корто Бланш собственной персоной, вновь он здесь, но он будто и не пытается схватить меня на самом деле, а лишь отстраненно смотрит на все. За спиной отца распахиваются крылья, сотканные из пронзительно-белого света. На них больно смотреть. И на сердце у меня тоже больно.

Селестина поражена не меньше меня. Вот отец поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Это не мой отец. Не мой отец. Не мой! Его глаза – серебристые, как у этих теней из Сферы.

От внезапного хруста у меня сводит все тело. Словно это мой позвоночник только что издал этот тошнотворный звук. Я вновь выпадаю из реальности.

Сфера обхватывает меня со всех сторон. Теперь я вижу своего отца иначе. Я вижу стратума. Сгусток чистейшей энергии, наполненный яростью.

– Отдай мне то, что не принадлежит тебе, – говорит он так спокойно, будто уверен, что я рано или поздно сделаю это. – Девочка, отдай мне Символ.

Мне слишком страшно, чтобы ответить. Тени отпрянули от меня, уступая дорогу сияющему стратуму.

– Кто ты? – шепотом спрашиваю я.

Он смеется, раскрывая рот так широко, как не способен человек. Не рот – а пасть. От этого мне страшно вдвойне.

– Я генерал Кайо. Идем со мной, Разрушительница. Тебя хочет видеть Король.

– Я никуда с тобой не пойду. Что с моим отцом?

Смех, похожий на раскаты грома. Смех, убивающий надежду на спасение. Вот как он смеется.

– Король предупреждал о тебе. Ты мелкий птенчик с цепкими коготками. Ты только выбралась из гнезда. Король же научит тебя летать.

– Я не понимаю. Что за загадки ты говоришь. – Внутренне я чуть успокаиваюсь, подтягивая силу камней.

– Идем со мной, и я покажу, птенчик. Встань на нашу сторону.

«Давай же, камушек, придай мне храбрости, чтобы я смогла устоять перед лицом коварства и ужаса», – шепчу я авантюрину.

Легкий толчок изнутри, пульсация в руке – силоцвет откликается на мой призыв. А вместе с ним и Свет.

– Я никуда. С тобой. Не пойду.

Мои камни соединяют силу, будто подпитываясь от Символа Творения. И свет, и белый огонь, и переливы красок – перед глазами вспыхивают пятна. Мне хочется плакать, я не в силах вытерпеть этот прилив, он раздавит меня. Слишком мощно, слишком… я не смогу. Пожалуйста, кто-нибудь, остановите это. Эдна… Мама… Призрак…

Мне кажется, я шепчу его имя или кричу во все горло. Я думала, что могу управлять силой, что я особенная, но, похоже, я ошиблась. Эта сила уничтожит меня. Проваливаюсь в темноту. В спасительную, холодную, одурманивающую пустоту.

Среди обрывков сна я слышу знакомые голоса. Они порхают надо мной бабочками. Я лежу на фиолетовой поляне среди трав и цветов, кто-то гладит меня по волосам, наверное мама. Мне так хорошо. Но из плена сна меня возвращает знакомый голос.

– По рукам, бабуля.

Призрак?

Что? Что это значит?

Я стараюсь разлепить глаза, очень стараюсь, но усталость сильнее. Мне просто очень хочется спать. Волны бессилия накатывают одна за другой. Среди них я отчетливо вижу лицо Армана – суровое, немного печальное. Мне больно видеть его таким. Но ведь он жив? Жив? Или же мне причудился его голос?

Эта мысль окончательно разрушает оковы сна.

Я приподнимаю голову и открываю глаза. И вижу Призрака. Вот он, стоит на пороге, будто собрался уходить. А перед ним моя бабушка Лирия – что-то отдает ему.

– Как договаривались, – слышу ее строгий голос. – Не буду просить тебя осторожничать. Ты заслужил худшего.

– Не вам судить меня.

– Забирай Коломбину и прочь из моего дома.

– С радостью, миледи.

Скрипит дверь, глухие шаги – в такт моему сердцу. Я должна остановить его! Что все это значит?

– Призрак! – срываюсь на хрип. Он слышит меня. Не может быть иначе. – Куда ты?

Он поворачивается ко мне. В его глазах нет ни капли былой нежности.

– Слабым не место рядом с сильными, – говорит Лорд-Призрак и переступает через порог. Уходит, унося с собой мое сердце.

Я не знала, что может быть так больно.

– Ирис?

Ко мне подходит бабушка, прикладывая ладонь к моему лбу.

– Да, бабушка.

– Нам нужно поговорить.

– Конечно, бабушка. Давно пора.

– Сделать тебе чаю?

– Не нужно.

– Он не стоит этого, девочка моя. Не стоит ни единой твоей слезинки. И ты не заплачешь. Слышишь меня?

Бабушка приподнимает мою голову за подбородок. Заставляя посмотреть на нее. Но мне приходится отвести взгляд.

– Ты считала его совсем не тем, кем он является на самом деле.

Я лишь слышу, но не вижу. Да и слышать не хочу. Во всем теле такая бесконечная слабость. Я толком даже не помню, что произошло у башни. Слышу за дверью голоса видий и стон. Жуткий вой, от которого волосы встают дыбом.

– Я хочу, чтобы ты все поняла правильно, Ирис. Тебя держали в неведении слишком долго. Я тоже виновата перед тобой. Посмотри, чем все закончилось.

Закончилось. Это слово каменной плитой падает на грудь. Я зажмуриваюсь и все-таки плачу.