Ночь наслаждений

Он почти съел второй полный завтрак, когда Сара сочла нужным сообщить ему, что леди Плейнсуорт дала мисс Уинтер выходной в возмещение за двойную работу, которую той пришлось выполнять. Сначала концерт, потом обязанности гувернантки и няни. Мисс Уинтер упомянула, что хочет пойти в деревню, и поскольку солнце снова проглядывало сквозь облака, день для прогулки выдался прекрасным.

Поэтому Дэниелу пришлось делать все то, что полагалось хозяину поместья, когда он не увлечен гувернанткой самым безумным образом. Он встретился с дворецким. Он просмотрел все счетные книги за последние три года, запоздало вспомнил, что не слишком любил сложение и что оно не слишком ему давалось.

Похоже, предстояло сделать еще тысячу дел, и он был уверен, что справится, но каждый раз, когда садился за работу, мысли возвращались к ней. К ее улыбке. К ее смеющимся губам. К ее печальным глазам.

Энн.

Ему нравилось ее имя. Оно шло ей. Простое и прямое. Символизирующее верность. Те, кто не знал Энн хорошо, мог бы посчитать, что ее красота требовала чего-то более изысканного. Возможно, Эсмеральда или Мелиссанда.

Но он знал ее. Не знал ее прошлого, не знал ее тайн, но знал ее. И она была настоящей, истинной Энн.

Энн, которая сейчас была где-то вдали от него.

Господи боже, это просто смехотворно. Он, взрослый человек, скитался по всему (пусть и большому) дому просто потому, что ему недоставало общества гувернантки. Он не мог сидеть спокойно и прямо. Дэниелу даже пришлось пересесть на другое место в южном салоне, потому что он сидел лицом к зеркалу, и когда увидел свое отражение, оказалось, что он выглядит таким потерянным и несчастным, что вынести это было невозможно.

Наконец он отправился поискать кого-нибудь, с кем можно сыграть в карты. Хонория и Сара любили играть. И если страдания не терпели компании, по крайней мере он хотя бы отвлечется. Но когда Дэниел пришел в голубую гостиную, все родные женского пола (даже дети) сгрудились у стола, обсуждая предстоящую свадьбу Хонории.

Дэниел очень осторожно попятился к двери.

– О, Дэниел! – воскликнула мать, заметившая его прежде, чем он успел удрать. – Иди к нам. Мы пытаемся решить, стоит ли Хонории надеть сиреневато-голубое или голубовато-сиреневое подвенечное платье.

Он открыл рот, чтобы спросить, в чем разница, но решил, что выяснять не стоит.

– Голубовато-сиреневое, – твердо сказал он.

– Ты так думаешь? – отреагировала мать, нахмурившись. – Мне кажется, что сиреневато-голубое будет лучше.

Очевидный вопрос, почему, в таком случае, она спрашивала его мнения, так и просился на язык. Но Дэниел снова решил, что мудрый человек сочтет нужным промолчать. Вместо этого он вежливо поклонился дамам и сообщил, что собирается внести в каталог последние приобретения для библиотеки.

– Библиотеки? – удивилась Хонория. – Зачем?

– Я люблю читать.

– Я тоже. Но какое отношение это имеет к каталогам?

Он наклонился и пробормотал ей на ухо:

– По-твоему, я должен громко признаться, что пытаюсь сбежать от толпы женщин?

Она улыбнулась, подождала, пока он выпрямится, и ответила:

– Очевидно, прошло слишком много времени с тех пор, как ты читал книги в Англии.

– Совершенно верно.

И Дэниел убрался восвояси.

Но, проведя пять минут в библиотеке, понял, что выносить этого больше не в силах. Он не из тех, кто любил грустить и расстраиваться. Поэтому, поняв, что добрую минуту провел, упершись лбом в стол, он сел, перечислил все причины, по которым ему просто необходимо отправиться в деревню (перечисление заняло секунд пять), и решил, что пора в дорогу.

Он – граф Уинстед. Это его дом. И он отсутствовал три года. Его моральная обязанность – посетить деревню. Там работают его люди.

Дэниел напомнил себе никогда не произносить подобных речей вслух, чтобы Хонория и Сара не умерли от смеха. Надел пальто и вышел в конюшню. Погода была не так хороша, как накануне. Небо застилали облака. Дэниел не думал, что пойдет дождь, по крайней мере в обозримом будущем, поэтому велел приготовить каррикл: до деревни было две мили. Экипаж был чересчур модный для поездки в деревню, и он решил сам править. Кроме того, ему нравилось, когда ветер бил в лицо.

И он так давно не правил коляской! Экипаж был маленьким и быстрым, не таким шикарным, как фаэтон, но зато не таким неустойчивым. И каррикл был у него всего два месяца, до того как пришлось покинуть страну, так что он не успел вдоволь насладиться обладанием столь роскошным экипажем. Вряд ли он мог позволить себе нечто подобное в ссылке.

Добравшись до деревни, Дэниел бросил поводья мальчишке у почтовой гостиницы и пошел делать визиты. Необходимо было посетить каждое заведение, иначе остальные хозяева почувствуют себя оскорбленными, поэтому он начал с конца главной улицы, зайдя к торговцу свечами, а потом стал постепенно продвигаться дальше. Новости о его появлении распространились быстро, и к тому времени, как Дэниел подошел к лавке модных шляп и шляпок «Персиз» (всего третий визит за день), мистер и миссис Перси уже ждали перед зданием с одинаково широкими улыбками на лицах.