Ночь Ватерлоо

СОНЯ. Какие шутки, Серёнечка? Участковый уверен, что ты уже устроил здесь склад! Оперов натравит, и как тогда мы будем выкручиваться? Тогда – верная хана и мне, и тебе!

СЕРЁЖА. Мать твою за ногу! А давно он здесь был?

СОНЯ. Полчаса назад! Он ещё сказал, что ты примелькался и скоро вляпаешься!

СЕРЁЖА. Я ведь не говорю, что здесь надо прятать!

СОНЯ. Серёжа! Если меня начнут молотить ногами, я расколюсь! Мне жизнь дорога. Ты знаешь, что у меня все почки отбиты! (придав свёртку первоначальный вид, возвращает его Серёже)

СЕРЁЖА. Да что ты, … , говоришь! Ты за три рубля дашь себя на части изрезать!

СОНЯ. Мне не нужны палёные цацки, понял? Они палёные дочерна!

СЕРЁЖА. Сонька, за мной идут! Меня могут взять в любую секунду! С этими цацками мне десятку впаяют сразу же! Что тогда будешь делать? Опять пойдешь сосать между гаражами?

СОНЯ. Ты за меня не волнуйся. За себя – тоже. У меня будет что тебе присылать!

СЕРЁЖА. Угу.

СОНЯ. Сегодня на рынке цыганка сказала мне, что я выйду замуж. До Рождества!

СЕРЁЖА. (вздохнув) Опять двадцать пять! Ну скажи, зачем нам с тобой жениться? Мы и так счастливы!

СОНЯ. И ещё сказала, что моим мужем будет нормальный здоровый парень, а не бездомный токсикоман-полудурок с двумя судимостями!

Серёжа некоторое время стоит недвижно, глядя на Соню, потом подбирает валенок и суёт в него свёрток. Валенок вновь укладывает в мешок. Растерянно смотрит по сторонам.

СОНЯ. Серёжка, пойми меня! Ну пожалуйста, постарайся меня понять. Я очень устала от нищеты и ублюдков. Ленка давала своему папочке, а меня мой даже не спрашивал! А мамаша, хоть на чертей с топором кидалась – боялась папочку, и меня чем только не била! Разделочная доска была самым мягким средством… Когда они захлебнулись своей блевотиной, я обшарила их карманы и знаешь куда пошла? За шампанским. И детство было не самым страшным периодом моей жизни, клянусь тебе!

Серёжа с демонстративным презрением достаёт из кармана пачку таблеток и начинает их жрать одну за одной, глядя в глаза Соне.

СОНЯ. Ну и козёл!

Серёжа, убрав оставшиеся таблетки в карман, делает шаг к Соне и награждает её пощёчиной. Соня, вскочив, даёт ему сдачи. Серёжа хватает её за горло. Соня вонзает зубы в его запястья. Серёжа, вскрикнув, наносит ей удары по голове свободной рукой. Соня, разжав челюсти и присев, берёт сковородку и бьёт Серёжу по лбу.

СЕРЁЖА. (отпрыгнув и приложив ко лбу руку) Тварь!

СОНЯ. (швырнув сковородку на пол) Даю тебе полминуты, чтоб ты собрал этот хлам и исчез. Навеки!

Серёжа молча запихивает свою добычу в мешок и тащит его к двери. Соня широко распахивает её.

СЕРЁЖА. (выволочив мешок за дверь) Умри, кобелиха! Блевотина тупорылая!

СОНЯ. Сдохни, гнида!

СЕРЁЖА. Имей в виду, прыщавая мразь, что с этой минуты не только у меня, но и у тебя под ногами земля горит!

Соня, захлопнув дверь, но не заперев её, некоторое время ходит из угла в угол. Потом она садится на стул, прикладывает ладони к лицу и сидит недвижно. Доносится шум вокзала, оживившегося прибытием электрички. Лает собака.

СОНЯ. (заплакав) Барбос, мой ангел! Кто там тебя обижает? Не обижайте собаку! Я за неё могу уничтожить всех! Вам понятно, сволочи?

Раздаётся стук в дверь.

СОНЯ. (плача) Не обижайте собаку! Её пять лет обижают! Она бездомная! Её бьют! Ей нечего есть! Но она не злая…

Входит Кирилл. Застыв у порога, смотрит на Соню.

СОНЯ. Ей негде жить! Её запугали! Её измучили! У неё под ногами земля горит…

КИРИЛЛ. Извините…

СОНЯ. (опустив руки) А?

КИРИЛЛ. Добрый день.

СОНЯ. Чего?

КИРИЛЛ. Ещё раз прошу прощения. Я вам, кажется, помешал?

СОНЯ. Нет, я ничего не делала…

КИРИЛЛ. Вы читали стихи!

СОНЯ. Смеётесь? Я бредила. Что вам нужно?

КИРИЛЛ. Я бы хотел помыть руки с мылом, если это не слишком проблематично.

СОНЯ. К сожалению, слишком. Мыло украли на той недели, а кран наеб… сломался на этой.

КИРИЛЛ. А вы не знаете, где здесь можно руки помыть? Какое-нибудь кафе поблизости есть?