Ночь вне закона

Бен даже произнес эту мысль вслух, и тут его взгляд упал на ванную комнату, смысл которой в реанимационной палате ему так и не открылся, но, возможно, эта секция отделения изначально не проектировалась для тяжелобольных пациентов.

С колотящимся сердцем он толкнул дверь. В ванной никого не было. Никакого охотника, который хотел заработать премию Ночи вне закона.

Бен сильнее загнал клин под дверью между порогом и рамой, вернулся к Джул, взял ее за руку и попытался собрать разлетающиеся мысли в аккуратную кучу.

«Некто, выдающий себя за Линду, солгал мне. И заманил меня сюда.

Это женщина.

Почему она не пришла на Максштрассе?

Потому что раз у нее есть номер…

Нет, адреса у нее нет. Не обязательно.

Но откуда у нее номер телефона?

Я сам его оставил.

Где?

Он вывешен. В сестринской комнате.

ПРОЧИТАЛА!»

Человек, который использовал самый сильный из страхов Бена, чтобы выманить его из квартиры, очевидно, был в этой больнице. Возможно, даже в этой палате.

Бен заметил какое-то движение под потолком и почти улыбнулся, когда понял, что испугался работающего телевизора.

Он сам согласился, чтобы телевизор иногда включали и надевали Джул наушники – так она могла воспринимать другие акустические раздражители, а не только монотонный шум клиники.

При этом Бен представлял себе скорее музыкальные видеоклипы или документальные фильмы о природе с деликатным сонорным голосом за кадром. А не ток-шоу, которое включили в телепрограмму в качестве спецвыпуска. И как нарочно на тему «Ночь вне закона», что Бен легко мог понять и без звука, потому что за спинами участников ток-шоу снова появилось его лицо, на этот раз рядом с незнакомой ему, невероятно тощей женщиной, по всей видимости Арецу Херцшпрунг. Как и у него, у нее на лбу была нарисована восьмерка – графическая доработка редакции.

Бен погладил Джул по волосам, нежно поцеловал в лоб и осторожно снял с нее наушники, чтобы послушать самому, присел на край кровати.

Ток-шоу вела привлекательная шатенка в сером деловом костюме. Справа и слева от нее сидело по два гостя.

Сейчас как раз говорил мужчина, который, как миниатюрный Будда, восседал на своем кожаном крутящемся стуле и был настолько маленького роста, что его густо покрытые волосами ноги едва доставали до пола телевизионной студии. На мужчине были шлепанцы и шорты, что подходило к его яркой гавайской рубашке, но не к появившейся надписи внизу экрана, сообщающей, кто это: «Кристоф Маркс, звездный адвокат».

«Это тот тип, который прислал мне эсэмэску?»

«– …конечно, эта Ночь вне закона такая же легальная, как кокаин в детском саду, – говорил защитник по уголовным делам, у которого однозначно была слабость к выразительному, образному языку. – Наше правовое государство никогда не допустит такую лотерею смерти, ни при каких обстоятельствах. Скорее ИГИЛ станет основным спонсором «Эмнести интернэшнл».

Кристоф Маркс посмотрел прямо в камеру.

– И, обращаясь ко всем зрителям, которые хотя бы на секунду задумались, сто́ит ли им присоединяться к охоте, я хочу коротко и ясно сказать: это не шутка. Какой-то сумасшедший включил двух людей в нелегальный список смертников. Между прочим, двух берлинцев, что говорит о том, что обе жертвы были выбраны абсолютно осознанно, а не случайно, как утверждают на веб-странице. Не позволяйте сделать себя инструментом личной мести какого-то психопата. И не думайте, что это будет оправдано законом. Бундеспрезидент, который потерпит такое и лишь заикнется о помиловании, лишится своего поста быстрее, чем вы успеете разорвать мешок для мусора».

Щелчок заставил Бена перевести взгляд с телевизора на дверь. Ручка дергалась. Кто-то пытался справиться с клином.

«– Неужели я слышу «но»? – спросила ведущая, и Бен снова посмотрел на экран.

– Да, к сожалению. Потому что в нашем перенасыщенном информацией мире, в котором любой идиот, не проверив, пересылает и комментирует любой заголовок, даже якобы серьезные СМИ уже распространили смехотворный слух, что Ночь вне закона, при определенных обстоятельствах, может быть вполне легальной.

– И что это означает?

– Это означает, что в нашей стране достаточно придурков, которые затем будут говорить: «Я прочитал в Snapchat, что это разрешено. Я думал, что могу вышибить Бену Рюману мозги».

– Это что-то меняет? – хотела знать ведущая, которая, очевидно, совсем забыла про других гостей.

– Очень много. Потому что с хорошим адвокатом… – Маркс осклабился и сделал паузу, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кого он имеет в виду, – преступник в итоге может представить все как убийство по неосторожности. Представьте себе, что вы приходите домой и в темноте убиваете взломщика, проникнувшего к вам в квартиру. Потом включаете свет и обнаруживаете: «Ой, это же был мой муж, который вернулся из командировки пораньше, чтобы удивить меня».

Ручка задергалась сильнее, дверь задрожала, но Бену теперь было не до того.