Ночь всех святых

Мне пришлось принять участие в большом количестве карательных экспедиций – версиплей в Петрограде расплодилось великое множество! Потому что сатанисты, потеряв опору в лице царя, на которого воздействовал, через его окружение, Распутин, возлагали особые надежды на идеологических руководителей так называемых большевиков, которых они финансировали и, используя связи среди немецкого командования, ввезли в опломбированном вагоне в Россию.

Однако борьба была неравная: членов ордена становилось все меньше и меньше. Некоторые были убиты во время схваток с версиплями, а кто-то переметнулся на сторону врагов, полагая, что те все равно победят и настало время служить им.

Наконец свершилось то, чего все так опасались, – имел место большевистский переворот, который немедленно был объявлен великой революцией. Таковой он, конечно же, не был. И не был даже восстанием или путчем. Это была военная операция версиплей. Для нас не являлось секретом, что большевистская верхушка состояла исключительно из версиплей и главным монстром, причем вовсе не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле являлся их лысый и картавый вождь – некий Ленин…»

Светлана. Москва, наши дни

– Добрый день, рада с вами познакомиться! – произнесла Светлана, подавая руку Антону Егоровичу Верещагину.

Его рукопожатие оказалось твердым, а взгляд глубоко посаженных карих глаз – оценивающим.

Затем Светлана посмотрела на молодого человека, сидевшего на стуле в странной, какой-то сгорбленной, совершенно нелепой позе. Это был единственный сын Верещагина, Егор. Светлана знала, что Верещагину-младшему двадцать два года, однако выглядел он намного моложе и походил скорее на подростка лет пятнадцати-шестнадцати с совершенно незапоминающейся внешностью. Одет он был кое-как, отчего при первом взгляде и в голову не приходило, что его отец является мультимиллионером, сделавшим свое состояние на утилизации ядерных отходов и одновременно являвшимся сенатором Совета Федерации от одного из сибирских регионов.

Светлана протянула молодому человеку руку. Тот поднял на женщину большие черные глаза, и она вдруг прониклась симпатией к Егору Верещагину, сделав для себя однозначный вывод: нет, в тех ужасах и зверствах, в которых его обвиняют, он, конечно же, не виновен. Взгляд у него был робкий, но в то же время честный, а в глазах сейчас стояли слезы. Он совсем не походил на отпрыска чрезвычайно богатого и влиятельного бизнесмена, чье состояние оценивалось чуть ли не в миллиард долларов.

В отличие от отца, рукопожатие у Егора Верещагина оказалось вялым, да и сам молодой человек никак не ассоциировался с жестоким серийным убийцей. А ведь прокуратура инкриминировала Егору Верещагину тринадцать зверских убийств!

Светлана вопросительно посмотрела на своего шефа, Альберта Георгиевича Юргенса, самого пронырливого и удачливого столичного адвоката, чьей специализацией было уголовное право. Она работала в его юридической фирме уже третий год и гордилась этим. Юргенс был лучшим! Альберт Георгиевич являлся ее кумиром. Возможно даже, что, как и все сотрудницы, она была тайно влюблена в импозантного седовласого, но подтянутого законника, который творил чудеса в суде и сумел спасти от тюрьмы множество представителей бомонда.

Неудивительно, что, после того как Егора Верещагина арестовали, предъявив ему обвинение в ритуальных убийствах, выбор его отца остановился именно на Альберте Юргенсе.

И, естественно, сразу было понятно, что процесс предстоит долгий и шумный. Часто ли арестовывали детишек олигархов, причем по такому жуткому обвинению? Шептались, будто Верещагин-старший бросился сначала к сильным мира сего, но получил от ворот поворот: вроде бы с самого верха было сказано: если сынок виновен, то получит на полную катушку. Теперь от адвокатской фирмы Альберта Юргенса требовалось доказать, что Егор Верещагин не виновен.

Светлана взялась за дело с тяжелым сердцем. Однако она не могла отказать Альберту Георгиевичу, а тот лично попросил ее стать одной из его помощниц. Потому что было очевидно: остальные дела на ближайшие недели и месяцы отодвигаются, и фирма занимается только делом Верещагина-младшего. Светлане отводилась завидная роль правой руки самого мэтра, и многие ее коллеги были этим недовольны, намекая, что она спит с Альбертом. Это была неправда, однако Света не намеревалась никого переубеждать.

Судебное разбирательство начиналось в грядущий понедельник. Дел на Светлану навалилось много, и она не совсем понимала, отчего вдруг шеф предложил ей сегодня сопровождать его на встречу с клиентом и его отцом. Но, видимо, для этого имелся свой резон.