Ночью 16 января

Голос Брекенриджа(зовет из сада). Хелен!..

Ингэлс. Более десяти лет я хотел сказать тебе это.

Хелен. Это слишком… глупо… и банально, не правда ли? Партнер моего мужа… а я… я идеальная жена, у которой всегда все есть…

Ингэлс. Все ли?

Хелен. …а ты, казалось, никогда не замечал, что я вообще существую…

Ингэлс. Хоть я и знаю, что это безнадежно…

Хелен. Конечно, безнадежно… Это., это должно быть безнадежным…

^{Звук приближающихся из сада голосов. Ингэлс внезапно подходит к ней, чтобы обнять.}

Стив!.. Стив, они идут назад! Они…

^{Голоса слышны все ближе. Он останавливает ее речь неистовым поцелуем. Первым ее стремлением было оттолкнуть его, затем тело Хелен внезапно поддается его натиску, и она вытягивает руки в осознанном стремлении обнять его — и в это самое время Эдриен, Брекенридж, Серж и Тони появляются у двери. Хелен и Ингэлс отходят друг от друга — он невероятно спокоен, она в шоке. Ингэлс первым нарушает тишину.}

Ингэлс. Мне всегда хотелось знать, что в такие моменты происходит.

Серж (задыхаясь от возмущения). Это… это… это просто чудовищно!.. У меня слов нет!.. Это…

Брекенридж (не теряя самообладания). Немедленно, Серж, прекрати. Без истерик, пожалуйста. Это относится ко всем. Давайте будем вести себя соответственно возрасту. (Мягко обращается к Хелен.)

Прости, Хелен. Я знаю, что для тебя это будет тяжелее, чем для кого бы то ни было другого. Я постараюсь, чтобы это обошлось без сложностей, если смогу. (Замечает, что Эдриен выглядит еще более обескураженной и сломленной, чем остальные.) В чем дело, Эдриен?

Эдриен (едва способная ответить). Ни в чем… ни в чем…

Брекенридж. Стив, я хочу поговорить с тобой наедине.

Ингэлс. Я уже давно хотел поговорить с тобой наедине, Уолтер, так давно.

Занавес

Сцена 2

^{Вечер того же дня. Комната в полумраке, на столе горит лишь одна лампа.}

^{Занавес поднимается, и мы видим Брекенриджа, неуклюже сидящего в кресле, слегка усталого и апатичного. Серж сидит на низкой скамейке, немного поодаль, но почти так, как если бы он сидел у ног Брекенриджа.}

Серж. Это ужасно. Слишком ужасно, мне нехорошо. Не могу ничего поделать с тем, что мне от такого становится нехорошо.

Брекенридж. Ты молод, Серж…

Серж. Разве только у молодых есть чувство достоинства?

Брекенридж. Только молодые занимаются тем, что выносят приговоры…

Серж. За ужином… вы вели себя так, словно ничего не произошло… Вы просто изумительны.

Брекенридж. Там был Билли, необходимо заботиться о нем.

Серж. А сейчас? Что сейчас случится?

Брекенридж. Ничего.

Серж. Ничего?

Брекенридж. Серж, мое положение в обществе не позволяет предавать огласке эту ситуацию. Люди верят в меня. Я не могу позволить, чтобы с моим именем связали какой-нибудь скандал. К тому же, только подумай, как это может обернуться для Хелен. Ты что, правда думаешь, что я способен себя так повести по отношению к ней?

Серж.

Миссис Брекенридж, она не подумала о вас.

Брекенридж (медленно). Есть что-то в этой ситуации такое, чего я не понимаю. Это не похоже на Хелен. Но еще больше не похоже на Стива.

Серж. На мистера Ингэлса? Я от него ожидаю чего угодно.

Брекенридж. Я не это имею в виду, Серж. То, что Стив может вести себя столь бессовестно, у меня не вызывает сомнений. Но не мог же он быть таким глупым!

Серж. Глупым?

Брекенридж. Если бы Стив хотел, чтобы его роман с Хелен продолжался, он бы мог добиться этого, и так бы шел год за годом, а мы ничего бы и не поняли. Только если бы он сам не захотел, чтобы мы узнали об этом. Он умен. Он ужасно умен. Но чтобы начать… начать обниматься при свете дня, зная, что мы вернемся за ней в любой момент, — даже дурак бы так не поступил. Вот чего я не могу понять.

Серж. Что он вам ответил, когда вы с ним поговорили об этом?

Брекенридж (уклончиво). Мы говорили… о многом.

Серж. Я никак понять не могу, почему это с вами должно происходить! Как будто благодарности, ее не существует в этом мире.