Ночью в дождь

И гнал свои "Жигули", уже не думая ни о дожде, ни о плохой видимости, - если бы дорога не была односторонней, даже огни встречных машин не заставили бы его быть осмотрительнее. Он уже не думал о глубоких канавах вдоль обочин и о том, что машину на повороте может занести.

"Эти пьяные молокососы меня убили бы! Я был на волоске от смерти!"

Острая боль в боку не унималась, злость на удравших росла.

Через Баложкалнс он проскочил, не снижая скорости, у въезда в город догнал первые габаритные огни - красные точки на фоне темного шоссе.

Нет, не та! Он хорошо запомнил номер той машины, потому что увидел его в тот момент, когда был сбит на землю, а хмельные, жаждущие крови подростки безжалостно пинали его ногами. Он увидел номер, когда машина рванула с места. Номер он четко различил. Тогда его охватило отчаяние, потому что вместе с машиной, скрывшейся в темноте, растаяла надежда на помощь, а может быть, и на спасение.

"Убежал с места происшествия... Пьяный, конечно..."

О, как ему хотелось, чтобы шофер действительно оказался пьяным. Его осудили бы лет на восемь, а может, и больше. По крайней мере - восемь: он вспомнил слова юрисконсульта, когда в управлении обсуждался подобный случай.

Следующую легковую машину он нагнал уже в потоке автомобилей, но и это была не та. Тогда он понял, что напрасно ищет приключений на свою голову: скорость уже не поможет, наживешь только новые неприятности.

Раз он знает номер, автоинспекция разыщет виновного в течение получаса. Жаль только, что сегодня вечером ему не удастся посмотреть на водителя. Почему именно сегодня? Должно быть, до самого суда не удастся.

Был поздний час, но жена еще хлопотала на кухне - звякала кастрюлями, а дочери в своей комнате над чем-то весело смеялись. Пройдет немного времени, и они будут целоваться с такими же юнцами, которые днем, может, очень даже неплохие ребята, а по вечерам - пьяные, группой могут избить или даже убить. Не моргнув глазом. Будто не сознавая, что делают, а на самом деле прекрасно все сознавая.

- Алло! Ноль два? Милиция?

- Дежурный по городу слушает.

- Я звоню в связи с аварией...

- Вы должны звонить не сюда, а в автоинспекцию...

- Да, но...

- Запишите номер телефона.

Аппарат находился в коридоре, он пошел в комнату, нашел бумагу и карандаш, записал продиктованный шестизначный номер.

- Автоинспекция слушает!

Он рассказывал, его внимательно слушали.

Желая быть абсолютно объективным, он сказал, что в поведении виновного были и оправдывающие мотивы.

- Представьте на минуту, если бы меня там не было. Представьте, что водитель в машине один. И вдруг такая авария. Разве...

- В случае аварии водитель транспортного средства должен оставаться на месте и ждать, пока прибудет автоинспекция. Это элементарно. Это черным по белому записано в правилах движения.

- В таком случае на сей раз вы обнаружили бы там два трупа.

- Не понимаю.

- Эти мальчишки убили бы водителя, мстя за своего дружка. Вот я и спрашиваю, как следует поступить в подобной ситуации?

- Я здесь сижу не для того, чтобы теоретизировать.

- Какое там теоретизирование! Меня только что чуть не прикончили. Мне просто повезло.

- Вам?

Мужчина продолжал рассказывать, но чем ближе подходил к финалу, тем сильнее мялся. Факт, что он ударил подростка острием лопаты и тот завыл, схватившись за руку (она наверняка была перебита), представлялся теперь просто зловещим. Хотя там, в кромешной тьме, у него действительно не было другого выхода.

- Совершенно случайно мне удалось вырваться и вскочить в машину, мужчина рассказывал все медленнее, чтобы не проговориться о лопате. Весь ход разговора настроил его на другое отношение к происшествию. "Как бы самому не пришлось, оправдываясь, ходить по кабинетам следователей!"

- Алло! Я вас не слышу! - звучал в трубке голос автоинспектора. Алло! Должно быть, разъединили, перезвоните, пожалуйста! Вы меня хорошо слышите? Алло!

Мальчишки уверены, что дружка сбили его "Жигули". Если теперь, обсудив случившееся, кто-нибудь из них и думает иначе, все равно скажут виноват водитель бежевых "Жигулей", чтобы оправдать свою расправу над ним.

В "Волге" сидели нечестные люди, в этом он уже не сомневался. Они скажут, что ничего не видели, или, что еще хуже, разовьют и дальше версию мальчишек-переростков - лишь бы избежать ответственности. А если один из тех двоих - какой-нибудь царек? Или царек со связями? Тягайся потом с таким...

Еще эта лопата!

Расскажешь о ней, потом на тебя же покажут пальцем: убийца ребенка! И чем сильнее и убедительнее будешь защищаться, тем с большей уверенностью в своей правоте будут судачить любители сплетен.