Ночная школа

В свете пламени свечей его глаза казались бездонными и непроницаемыми.

Когда Картер заговорил снова, в его голосе ощущался арктический холод.

— И что же она вам рассказала?

Элли скрестила на груди руки, вспоминая появление Рут. С бедняжки ручьем текла вода, голос прерывался от волнения, а в глазах стоял страх.

— Она сказала, что Фил и Гейб ранены. И еще одну странную вещь. Что у вас что-то там не заладилось.

Картер так быстро вскочил с кресла, что, казалось, его сдуло порывом ветра. Встав перед Элли и положив ей руки на плечи, он наклонился так низко, что его губы оказались в каком-нибудь дюйме от ее лица. Потом хриплым шепотом произнес:

— Ты должна хранить молчание о том, что сказала Рут. Поклянись.

Элли смотрела на него с испугом, а ее губы шевельнулись на долю секунды раньше, чем из них вырвался хоть какой-то звук.

— О’кей, даю слово, что буду молчать об этом. Я никому ничего не скажу, честно. Богом клянусь, Картер! Отпусти же!

Он мгновенно выпустил ее, как если бы только в эту секунду осознал, что сжимает ее уж слишком грубо.

— Ты мне чуть ключицу не сломал, — пробормотала Элли, растирая плечи. — У тебя с головой всегда так плохо?

Старательно делая вид, будто ничего особенного не случилось, он небрежно оперся о колонну и произнес:

— Извини, малость не рассчитал. Но Рут не должна была этого говорить, из-за ее трепа могут пострадать многие люди. И если они об этом узнают, ей несдобровать. Но я не хочу, чтобы у нее были неприятности, и ты тоже этого не хочешь, не так ли?

— Не беспокойся, приятель, — ледяным голосом процедила Элли. — Я уже сказала, что буду нема как рыба… Но коли у нас начался такой откровенный разговор, может, расскажешь мне, что все-таки произошло и какая злая сила чуть не порезала всех вас на кусочки?

Сунув руки в карманы, он одарил ее холодным взглядом, который было невозможно понять, после чего в комнате надолго установилось молчание.

— Что ж, спасибо за инквизиторский допрос с пристрастием, скрытые угрозы, неласковые слова и все такое прочее. Постановка удалась, мне все очень понравилось. Но скоро настанет комендантский час и мне, боюсь, пора возвращаться в свою комнату. — Элли постаралась придать лицу выражение легкого презрения и скуки, граничившей с равнодушием.

Картер посмотрел на нее так, как если бы хотел сказать что-то важное. Она даже почти уловила момент, когда он вдруг передумал и решил промолчать.

— Ты хорошо умеешь оказывать первую помощь, — вместо этого сказал он. — Интересно, где так навострилась? На Крымской войне?

Элли хотелось встать и молча уйти. Но она осталась, сама не зная, почему. Возможно из любопытства.

— В Лондоне, — ответила она. — На курсах оказания первой помощи в Организации девочек-скаутов.

Он фыркнул:

— Ты — и скауты? Никогда не поверю.

Она никак не могла понять, с какой стати продолжает этот легкий, ни к чему не обязывающий треп после того, как он вел себя с ней почти как Ганнибал Лектор[6], но решила продолжать в том же духе и посмотреть, что из этого выйдет.

— Да, я была в скаутах. Только давно, когда еще пешком под стол ходила. Впрочем, такого рода умения и навыки остаются с тобой на всю жизнь. Бинтовать раны, ловить и засушивать насекомых, варить на костре еду — я могу делать все это до сих пор.

Картер коротко хохотнул, но Элли даже не улыбнулась.

— Послушай, Картер, что скрывается за всем этим? Я имею в виду вечернее происшествие. Вы что — устраиваете в темноте леса бои без правил или поножовщину?

Если бы у него на лице была дверь и он ее захлопнул, то, возможно, выглядел бы примерно так, как сейчас, поскольку после этой реплики его лицо превратилось в маску.

— Забудь об этом, — бросил он. — И никогда никого об этом не спрашивай. Во-первых, никто тебе ничего не скажет, а во-вторых, люди станут плохо к тебе относиться. — Он посмотрел на часы: — Уже почти одиннадцать. Пора расходиться по комнатам.

Картер задул свечи, и огромный зал погрузился в темноту. Направляясь к тому месту, где, по ее предположению, находилась дверь, Элли за что-то зацепилась и едва не упала, но Картер ее поддержал. Примерно секунду они стояли лицом друг к другу. Хотя Элли не могла как следует видеть его в сумраке, ей показалось, что на его лице проступило сожаление.

— Сюда, — сказал он, взяв ее за руку и ведя по совершенно темному помещению с уверенностью человека, знавшего здесь каждый закоулок. От его пальцев, сжимавших ее запястье, исходили сила и тепло. С другой стороны, ей не хотелось, чтобы он до нее дотрагивался — после эдакого допроса…

Так или иначе, но довольно скоро они достигли двери и, отворив ее, вышли, щурясь, в ярко освещенный коридор. Бросив исподволь взгляд на Картера, Элли заметила, что его лицо вновь превратилось в непроницаемую маску.

— Уже одиннадцать, Шеридан. Тебе надо поторапливаться, если не хочешь заработать еще одно «задержание».

— Ну разумеется, — с сарказмом в голосе произнесла Элли. — Раны и кровь докомендантского часа — это все в пределах нормы. Но если Элли опоздает в спальню на пять минут, то это преступление.

— Спокойной ночи, Шеридан, — твердым голосом произнес Картер.