Ночная смена

Лаборанты поместили его в прозрачную мягкую оболочку, замотали в нее, словно в кокон. Подключили к ее раструбу шланг и наполнили тягучей, как подсолнечное масло, желтой жидкостью. Иван за минуту оказался внутри продолговатой личинки, похожей на муравьиное яйцо, после чего его отнесли к конусу, являющемуся казенной частью пневматической пушки. Белова уложили вертикально на выдвинувшийся из бока конуса желоб, и тот закрылся, забрав с собой в качестве снаряда человеческое тело. Поршень уже взвели, он ждал своего часа. Закончив с пушкой, лаборанты удалились под защитный колпак, где собрались остальные зрители. Взъерошенный, как будто только что поднятый с постели оператор защелкал тумблерами. Главный эксперимент проекта «Посылка» стартовал. Последовало медленное раскручивание двух основных частей установки. Начали раздаваться удары (бабахи), походившие на отдаленные взрывы. Бочонок, откидываясь, крутился в противоположную от дежурящих под колпаком зрителей сторону, а внешнее кольцо завертелось вперед, как бы наваливаясь на ученых. Громоздкие детали мелькали все быстрее. Между шестиугольными плитками на бочонке, в местах стыков, появилось свечение, будто изнутри зажегся мощный источник света. Две главные составные части машины замелькали с головокружительной скоростью, слившись в сплошное залитое мутью пятно пространства. Через секунду появился рубиновый туман, окутавший расплывающейся по залу, устало колыхающейся завесой агрегат проникновения. Пискнул прибор, подавший кодированный сигнал электромагнитной матрицы, сработала автоматика, и поршень пневматической пушки резко выжал, выстрелил капсулу с Иваном в разогретое дождем элементарных частиц чрево установки…

Иван встал с земли. Оболочка капсулы лопнула и висела на нем мокрой змеиной кожей. Расплескавшаяся по земле и стекающая по его костюму жидкость, чем бы она ни была, быстро испарялась. Через мгновение от нее не осталось и следа. В первую очередь он посмотрел на небо, оно было затянуто низко плывущими серыми и белыми облаками, а через них лился синий свет, окрашивающий все вокруг в лиловые сумерки. Определить, какое сейчас время суток: вечер, утро или день, было невозможно. Иван огляделся, со всех сторон его окружало кладбище. Рядом с ним проходила железная ограда, выкрашенная в жуткий серый цвет. И, насколько хватало его взгляда, везде торчали кресты, надгробия, высились склепы и поминальные памятники. Присмотревшись, он определил, что кладбище не было единым, скорее его окружало бесконечное число отдельных кладбищ, а также индивидуальных захоронений. Иван Белов прибыл на планету-могильник, на планету вечных законченных похорон. Вот тебе и жизнь после жизни. Чувствуя себя неуютно от соседства со всеми этими могильными холмами, он, чтобы отвлечься, посмотрел на показатели, бегущие по внутренней поверхности забрала. Все было в норме, включая температуру – семнадцать градусов тепла, давление, концентрацию в воздухе кислорода и азота, лишь содержание в атмосфере паров аммиака и серы было превышено в разы. Дышать такой вонью, грубо говоря, неприятно. Хорошо, что встроенные фильтры работали отлично. Все разнообразие природы ограничивалось кое-где видневшимися высохшими стволами облысевших деревьев. Пучки же торчащей между могилами и на краях тропинок травы пожухли и подернулись черной гнилью. И еще он спиной ощущал чужое присутствие, многочисленное чужое присутствие.