Ночная вахта

Подгоняемые порывами морского ветра мои спутники двинулись вниз, а я еще несколько мгновений постоял на обрыве. Спящий у бухты город мне нравился. Может, не стоит нам туда ходить? Пара даже дьявольски ненадежных винтовок способна натворить много дурного. Убьем кого-то сдуру. Хотя игра есть игра, ставки весомы, а я отнюдь не человек Города.

Размышляя, способен ли я ставить на кон что-то ценнее собственной полуслепой жизни, я догнал спускавшихся. Бедняги сползали почти на ощупь, пытаясь опираться прикладами «энфильдок». Пришлось возглавить шествие и подсказывать расположение уступов и трещин. Перешептываясь и ругаясь, наш отряд достиг тропки над береговым обрывом. И тут я заметил движение внизу.

— Джентльмены, у нас крадут лодку!

— Кто⁈ — мои спутники тщетно вглядывались во тьму у пляжа.

— Двое. С виду бродяги. Или моряки вроде нас. Уже сталкивают ялик на волну.

— Черт возьми! Если ты их видишь, свали одного или напугай, — доктор совал мне винтовку.

«Энфильд» мне брать абсолютно не хотелось — с некоторых пор я испытывал малопонятное, но стойкое отвращение к огнестрельному оружию. Отстраняя приклад, я прикидывал последовательность действий. Варианты проигрыша данного «яличного» фрейма уже были просчитаны — ни один из них не казался утешающим. «Хеблжоее» нам без ялика, как говаривает наш хвостатый спутник.

— Спускайтесь той промоиной, я придержу воров, — шепнул я, сбрасывая сапоги.

Сэлби и доктор в один голос зашипели, но я уже соскользнул с тропки…

Вообще-то у меня не было особой уверенности, что я способен так спускаться. В смысле, мое физическое состояние, мышцы и ощущение легкости подсказывали, что дело мне по плечу, но робость и память о хрупкости и неверности человеческих конечностей вопили, что я мигом переломаю себе кости и сверну шею. С другой стороны, я догадывался, что стоит только начать и времени бояться уже не будет…

…Я падал-скатывался-спрыгивал — именно так имеет смысл описать способ подобного передвижения. Пальцы рук удерживали мой вес, когда приходилось повисать, пальцы ног пружинили, принимая тяжесть соскользнувшего тела, все остальные мускулы дружно и безотказно помогали спуску. Нет, я не превратился в цепкую гориллу, по-прежнему оставаясь слишком легковесным даже для своих лет. Секрет в том, что нельзя останавливаться, нужно порхать и слегка липнуть к камню, смягчая и улучшая траекторию падения. Вероятно, еще на вершине обрыва в моей голове созрела цепочка наилучших движений, и тело лишь претворяло этот план в жизнь. Разуму пришлось юркнуть на отдых и затаиться, сердце замирало от восторга и ужаса. Ну, ужаса было побольше — пролетев единым махом вертикаль в три с лишним моих роста, я едва не обмочился. Ничего, сухожилия запястий выдержали рискованный зацеп, на миг зависнув на кончиках пальцев, я продолжил кувыркаться вниз, иной раз притормаживая практически в горизонтальном положении, или же обвивая выступ подобно шкурке подгнившего фрукта…

Вообще-то это был дьявольски высокий обрыв…

…Я продолжал ссыпаться, когда на широком карнизе ладонь нащупала широкий тонкий камень. Соскальзывая дальше, я успел швырнуть его в морскую воду. И снова мимо лица мелькала шершавая, изъеденная ветрами и дождями поверхность скалы…

…Донесся всплеск — я знал, что камень упал за пеной прибоя, футах в десяти от кормы ялика и сейчас оба лодочных вора встревоженно обернулись на звук…

Вовремя — ступни мои замельчили, тормозя скользь-падение, я толкнулся рукой о камень слева и тут же справа, гася векторы разгона. Не берусь объяснить, как это получается, но я уже оказался на пляже. Должно быть, и мое собственное удивление было велико, поскольку зубы, не слишком задействованные во время спуска, отчетливо и громко клацнули.

Вороватая пара незнакомцев вздрогнула и оторвалась от разглядывания волн, поглотивших камень-приманку. Теперь двое негодяев уставились на меня.

— Господа, а что тут, собственно, происходит? — мирно спросил я, поднимаясь с корточек.

— Это… ты откуда? — поинтересовался один из ворюг, озирая клочок пляжа и догадываясь что со стороны тропинки я проскочить никак не мог.

— По нужде отходил, — цивилизованно пояснил я. — Вообще-то, это моя лодка.

— Разве? — немедля ощерился крупный бандит.

Так всегда происходит, если джентльмены намерены немедля перейти к делу. Увы, в таких случаях вежливость и воспитание уходят на второй план, уступая место плотоядному оскалу. Кстати, зубы у злоумышленника были получше чем у Сэлби, но ненамного. Кариес — истинный бич героев всех миров.

— Эй, отскочили. Не выгорит, — предупредил я, поддерживая намерение пляжных незнакомцев не терять попусту времени.

— Разве? — повторил здоровяк, шаря у пояса.

Они отпустили ялик и показали, чем гордятся: имелось нечто вроде широкого кортика, топорик с абордажным крюком, довеском шел довольно длинный кинжал. На первый взгляд топорик был неплох.

— Отлично! — одобрил я. — Лодку уносит. Упустите трофей.