Ночное дежурство

Конни старается отделаться от впечатления, что из лифта ему отвечает невнятный голос. Должно быть, сообщает, что открывается, потому что после паузы, во время которой Вуди цокает языком, словно подзывая собаку, лифт действительно открывается.

– Ого, а мне показалось, внутри кто-то есть, – произносит он.

Конни воспринимает это как упрек в том, что оставила стулья без присмотра. Тот, который она отодвинула в сторону, завалился на бок. Вуди водружает его поверх трех других, на них ставит еще три и выносит всю пирамиду, поддерживая снизу, пока она заскакивает в лифт, чтобы вытащить оставшиеся. Должно быть, Вуди подумал, она хочет сравняться с ним по скорости. Он придерживает дверь в торговый зал, чтобы она успела пройти.

– А вот и мы, – объявляет он. – Пожалуйста, разбирайте стулья.

Когда Конни следует за ним к нише в секции для подростков, народ, слонявшийся по проходам и листавший книжки, стягивается в одну точку. Много довольно пожилых людей, настолько пожилых, что могут рассчитывать на льготный проезд. Две молодые женщины, которые умудряются выглядеть разом напористыми и несмелыми. Стулья уже выстроены в овал, но самая старшая в группе, невысокая массивная дама с косами, уложенными в пучок, который похож на седоватый каравай, в необъятных зеленых брюках и кофте, такой многоцветной, что в этом есть даже что-то библейское, не садится.

– Вы оба будете вести мероприятие? – задает она вопрос от всей группы.

– Наш волонтер сейчас подойдет, мэм. – Вуди испепеляет дверь взглядом, словно от этого словно по волшебству появится Уилф, когда сверху доносится голос Агнес:

– Менеджера ожидают у прилавка. Менеджер, подойдите, пожалуйста, к прилавку.

Ей нужен кто-нибудь, чтобы подтвердить возврат денег подростку с агрессивно торчащими прыщами, который принес обратно запись концерта группы «Матери-одиночки на наркоте». Когда Конни ставит подпись на квитанции, из своего укрытия появляется Уилф.

– Вот наш читатель-чемпион, – объявляет Вуди, что, похоже, совершенно не вдохновляет Уилфа, а сам направляется к кассе, когда покупатель, водрузив на голову мотоциклетный шлем, выходит из магазина. – Что здесь случилось? – спрашивает Вуди.

– На что он жаловался, Аньес?

– На записи нет музыки, и вообще она не похожа на концерт.

Вуди хмурится, ведь он считает, что хотя бы эту малость Конни должна была узнать, прежде чем подтверждать возврат денег, а затем забирает кассету.

– Зайду к соседям, взгляну на запись.

Как только он выходит из магазина, Агнес спрашивает:

– Конни, не думаешь, что мы все должны пойти на похороны?

– Но мы ведь не можем. Кто-то должен остаться здесь.

– А нельзя нам закрыть магазин на это время? Сколько это займет, часа два? Тебе не кажется, что Лорейн заслуживает хотя бы этого?

– Аньес, нет смысла уговаривать меня. Тебе необходимо убедить Вуди.

– Я подумала, ты могла бы спросить у него, если бы сочла это важным.

– Я уверена, ты и сама можешь. У тебя явно хватит на это духу, – отвечает Конни, пытаясь расслышать, что происходит в нише рядом с литературой для подростков. Женщина с седым караваем на голове скрестила руки на груди с такой силой, словно у нее нет бюста, и нацелила на Уилфа указательный палец.

– И в чем, по-вашему, смысл этого произведения? – произносит она тоном школьной училки. – Вы же почему-то выбрали именно эту книгу.

– На самом деле не я. Та девушка, которая выбирала книгу, ее сейчас здесь нет.

– Это выбор вашего магазина, а вы представитель магазина. Мы купили ее только потому, что нам порекомендовали. Поднимите руки, кто сам бы этого не сделал. – Она пару мгновений покусывает губы и отрицательно мотает головой в ответ на робкие жесты двух молодых женщин. – Итак, объясните, почему вы остановили свой выбор на этом произведении, может, это просто чья-то шутка? – наседает она на Уилфа.

– Возможно, шутка автора, до какой-то степени. Вам так не кажется? На следующей неделе он приедет сюда лично, вы сможете спросить у него.

– Мы спрашиваем вас. Ваш босс уверял, что никто не читает так много, как вы. Так что мы все хотим узнать?

– Что подразумевает такой финал, – произносит одна из молодых женщин, и вторая согласно кивает.

– Финал, – решительно выкрикивает их председательница, отпустив свой бюст на свободу и рывком развернув к Уилфу раскрытые ладони. – Мы все были бы счастливы услышать, что он должен означать, не так ли?

Общий согласный гул перемежается короткими смешками, лишенными веселости. Уилф сдвигается на край своего стула и поднимает взгляд, чтобы не видеть аудитории, но тут же натыкается на взгляд Конни с другой стороны торгового зала. Он спешно отводит глаза и моргает, не глядя ни на кого и негромко бормоча:

– Вероятно, это зависит от того, как вы понимаете книгу в целом.

– А вы? – торопится узнать вторая молодая женщина, но ее отодвигают в сторону.

– До этого мы еще дойдем, – заявляет председательница. – Мы хотим знать, что именно мы должны были вынести из самого последнего абзаца.

– Что вы думаете сами? У вас же наверняка были идеи?