Ночной хозяин

— Разрешение не проблема. Возьмем в консистории открытый лист [72]. Сейчас напишу Моррисону, он решит вопрос. Свободный день после выдачи разрешения вы получите. А теперь давайте займемся другими делами. Сегодня вас ждет увлекательное путешествие в мир бухгалтерии, — маркиз махнул своей ластообразной ладонью в сторону лежащей на столе и возле него кучи бумаг Хирша. — Зря, кстати, вы поссорились с советником Ризенталем, — внезапно сменил он тему разговора, — он человек влиятельный. Думаю, убийц он нанимать не будет, не тот случай, но прилюдного оскорбления он вам не простит. Попробует отомстить при удобной возможности.

— Уже доложили, — с досадой бросил Оттавио.

— Не просто доложили, — маркиз покопался пальцами-сосисками в лежащих на его столе документах. — Советник Ризенталь еще с вечера подал на высочайшее имя форменную жалобу, — пальцы маркиза брезгливо, за уголок, выудили из пачки внушительно выглядящий пергамент. — У меня эта ябеда ходу, естественно, не получит. Но копию советник направил в священную консисторию. А преосвященный Ромуальд не забыл, как гер Хейн унизил его в присутствии тестя императора из-за вас, Оттавио. Так что ждите разбирательства по поводу применения колдовства против городского нобля. Чем вы его, кстати, так приложили? Судя по отсутствию формальных признаков наложения чар, воля и потусторонняя сила?

— Да, ворст, именно так.

— Чем вам так не угодил сей злосчастный ратман, позвольте поинтересоваться?

— Не люблю торгашей. Сословие ноблей, в отличие от честных трудяг бюргеров, мерзкая плесень, разъедающая империю. Ведь что такое купец? По сути своей — он вор. Он не шьет, не пашет, не кует, не печет хлеб, не варит пиво! Он просто берет товар в одном месте и относит его в другое. А ведь от изменения места, где лежит товар, его естественная стоимость не возрастает! Да что там, — все больше распаляясь, продолжал Оттавио, — взять хоть ту же каву. — Для наглядности он ткнул в сторону инкриминируемого напитка указательным пальцем, — на рынках Анатолии она стоит едва крейцер за мешок в десять фунтов. Пересекая границу империи, фунт кавы начинает стоить от половины талера до полутора. А здесь мы покупаем его за десять талеров, и цена все растет! — Оттавио позавчера начал разбирать счета маркиза и ужаснулся его расходам. В том числе, из этих счетов он узнал стоимость фунта зерен кавы. — Откуда купец взял свою тысячу процентов прибыли, если не украл у нас? А ведь, получая деньги, эти bastardos начинают считать себя равным дворянам! Пытаются обратить серебро и золото во власть и привилегии! Дай им разрешение на роскошные одежды, на поездки на карете, на ношение оружия, на самоуправление городов… Если так пойдет и дальше, вот увидите, монсеньор, они превратят наше сословие в презренную прислугу при своих капиталах!

Маркиз, всю речь Оттавио улыбавшийся, в конце оглушительно расхохотался. Оттавио, совершенно красный, вскочил и процедил сквозь сжатые зубы:

— Не вижу ничего смешного, монсеньор.

— Да Владыки с вами, Оттавио, я смеюсь не над вами. Сядьте. Просто я не думал, что вы такой горячий поклонник трудов Бернардо Никколо.

— Не имею чести знать этого господина, — все еще злясь, ответил Оттавио.

— Один ваш соотечественник, философ и мыслитель, — судя по язвительному тону маркиза, слово мыслитель нужно было заключать в кавычки. — Я состою с ним в переписке, и в недавнем письме он слово в слово изложил ваши мысли. Даже странно, что вы не читали его писанину, у него вышло уже три книги, и он в последнее время весьма популярен. Ладно, на тему экономико-политических основ управления государством мы с вами побеседуем как-нибудь за обедом. Сейчас вам пора работать, а мне наверх, к моим питомцам.

Кладоискатели

1

Маркиз оказался прав. Происшествие с мастером Хиршем имело свое продолжение. К вечеру, когда Оттавио управился с делами, в Стеклянный дом снова явился гер Кройцберг, чтобы сообщить о новом случае одержимости.

В этот раз обошлось почти без жертв. Одержимый серьезно ранил простолюдина, но убить никого не успел, попался в ловушку. В целом, изложенная лейтенантом по дороге история была даже в чем-то забавной.

Босвич гер Шпасфогель, мелкопоместный владетель, наследник древнего рода и довольно сильный одаренный, умирая в возрасте ста пяти зим от роду, подложил своим родичам огромную свинью.

Прямых потомков у него не осталось, семья сгорела в прошлом столетии на огне войн за реформацию и святых походов. Часть детей и вторая жена владетеля остались лежать в чумных ямах. Своих же дальних родственников старик терпеть не мог.

Когда те слетелись, как воронье на поле боя, к смертному ложу старика, то узнали пренеприятнейшее известие. Гер Шпасфогель взял все свои богатства, которых, по слухам, накопил немало, и спрятал их где-то на родовых землях. Кроме того, он обязал семейных духов передать дар тому из родственников, кто найдет спрятанные им сокровища. А до того времени никто не получит ни наследства, ни дара, ни титула.

Произошло это более сорока лет назад.