Ночной хозяин

— Ваша подпись? — спросил у ратмана Оттавио, протягивая ему пергамент с приговором городского суда. Ризенталь, скривив губы, кивнул, открыл рот, но аудитор прервал его, не дав вымолвить слова. — А эти двое, — он указал на еще две подписи, — ваши шеффены [70]? — новый кивок. — Вы трое плюс истец и есть наиболее вероятные цели одержимого. Итого, in primo, вам, советник, двум вашим подчиненным и истцу следует запереться в ратуше. Deinde, ваши домашние должны закрыть все двери и ставни на первых этажах. Если одержимый начнет ломиться в дом, в него нужно сыпать соль с верхних этажей и громко кричать, что хозяин ушел в ратушу — на суд. Пусть не вздумают стрелять в него или атаковать чем-нибудь, кроме соли. Иначе, вернувшись домой, вы там обнаружите кладбище. Также не стоит его атаковать патрулям стражи. Только если он начнет беспричинно нападать на людей, но шансов у стражников против одержимого нет. — Оттавио перевел дух, и ратману удалось все же вклиниться в его речь.

— Разве нельзя запереться дома и приказать слугам кричать, что, мол, советник в ратуше?

— Дух, взявший верх над нашим бухгалтером, обмануть нуллумам невозможно. Если ваши люди будут в курсе, где вы, он почувствует ложь. Ad tertium. Стражу следует перевооружить. Немедленно. Выдайте им сети, все, сколько соберете. Веревки — к ним надо привязать камни и кидать с расстояния. Цепи. Из оружия — алебарды, протазаны. Бить в ноги и только в ноги, возможно, кому- то повезет нанести хороший удар, и тварь получится лишить подвижности. Добить его будет тогда вопросом техническим. Не колоть, только рубить. Арбалеты, луки и пистоли практически бесполезны. Чтобы попасть в одержимого, нужно быть исключительным стрелком. — Старшина стражи, внимательно слушавший Оттавио, торопливо кивал.

— Итак, summa summarum (в конечном итоге), тащите своих шеффенов в ратушу и запирайтесь там. Лейтенант, перевооружите своих людей и отправьте к ратуше дополнительные силы. Мы с вами пока остаемся здесь, — далее ар Стрегон обратился непосредственно к старшине стражи. — Распорядитесь упаковать и отнести в Стеклянный дом все бумаги одержимого. Вроде бы ничего не забыл.

— Все слышали господина колдуна? — спросил Ризенталь. — Выполняйте. Я в ратушу. Его прихлебатели зашевелились и расползлись из пивной наружу, под дождь.

— А чем займемся мы? — спросил колдуна гер Кройцберг, когда почтенные бюргеры и нобли покинули пивную.

— Будем пить пиво, есть суп из куриных потрошков и ждать, когда кончится дождь. Где-то через час я схожу проверить алтарь, но это быстро. Эй, хозяин! Пива нам с господином лейтенантом!

Под сенью основателя

Оттавио с Гансом торчали на ратушной площади уже почти три часа.

Дождь кончился к ночи. Сейчас ратуша была освещена фонарями, залитые светом ступени главного входа отчетливо просматривались с позиции, занятой служащими префектуры. Они расположились в тени статуи основателю города, которым в Эвинге считался Октавиан Август, предпоследний Лацийский император.

Какое отношение Октавиан действительно имел, если имел, к появлению данного населенного пункта, было не очень ясно, но бронзовую статую, уменьшенную копию той, что сохранилась в Вечном Городе, горожане оплатили из казны и установили на ратушной площади лет десять назад. Обычно возле статуи встречались влюбленные парочки.

Сейчас император служил прикрытием для засады и печально взирал на мерзнущих у его ног людей. Ему, похоже, тоже было холодно.

— Еще бы, постой тут в сандалиях и тунике, — прошептал Оттавио.

— Что?

— Тихо, Ганс. Со статуей разговариваю, — лейтенант округлил глаза и постучал указательным пальцем себя по лбу, мол: «Совсем у тебя, дружок, с головой беда».

На некоторое время в тени статуи вновь воцарилась тишина. А потом Ганс выкрикнул:

— Вот он, падла, — указывая в движущиеся по краям освещенного пространства площади тени.

Из ночной мглы выскользнул человеческий силуэт и на четвереньках понесся в сторону ратуши.

Бывшая до этого пустой и сонной площадь тут же вскипела деятельным движением.

Во-первых, со ступеней ратуши в разные стороны, как тараканы со внезапно освещенной кухни, начали разбегаться стражники. Один даже гизарму оставил прислоненной к стене, так торопился убраться.

Во-вторых, к одержимому с трех сторон кинулись ловцы. От статуи бежали ар Стрегон и гер Кройцберг с двумя вооруженными протазанами воинами, от правого крыла ратуши ко входу устремился основной отряд префектуры, вооруженный ловчими сетями, самодельными боло, алебардами гизармами. Из-за колонн левого крыла выбежали примерно так же вооруженные городские стражники, лично отобранные и ведомые в бой Удо ар Беккером.

И все они не успевали.

Одержимый не стал тупо ломиться в запертые ратушные ворота, он подпрыгнул и, цепляясь за резные элементы стены и статуи бывших правителей города, которыми был уставлен весь фасад ратуши, ловко полез наверх, к незащищенным ставнями окнам.