Далека Россия, далека,И пяти недель как не бывало.Но при мне остались три дружка,Чтобы я не слишком тосковала.Был проспект Петровский весь в огняхЖелтых листьев. И они шуршали.Комната… Портреты на стенах,А на ширме веера и шали.И была одна из лучших встреч,Но ее словами не обрамить,Суждено до смерти мне беречьМедвежонка, данного на память.Вылитый а пузырчатом стекле,Зеленее, чем лесная хвоя,Он сидит на письменном столе,Коротая вечера со мною.И прижился к нам второй дружок,Но не для забав, не для потехи,А на счастье маленький божокВ вологодском вырезан орехе.Гладила его зимой пурга,Стал он как из белого коралла.Этот добрый гений очагаМне подарен девушкой с Урала.Третий мой товарищ – та свирель,Что извечно спутница поэта.Из каких она пришла земель?Что в нее, черешневую, впето?Пел Шевченко, пели кобзари,Наклонялись ивы над прудами.Ты гори, заря моя, гори,Проходи вишневыми садами,Говори со мною, говориСоловьиным голосом свирели…В этот час ночные фонариНад Невой еще вчера горели…В этот час проспект Петровский тих,Снег лежит коврами белой пены,Но цепочкой след шагов моихПрямо к Дому ветеранов сцены.От ворот направо – поворот,И тропинка вытоптана змейкой.Там лежит в земле который годТа, что называлась Чародейкой.А над ней к концу крадется век,В северных цветах, во льду хрустальном…Савина! Шесть букв. Три слога…СнегЗанавесом реет театральным…Реет снег в окне пустом моем,Шелестя, баюкая и бредя.Пой, моя свирель! Споем вдвоемПесню для стеклянного медведя:– «Жил да был…»И я жила-была…Память не бледнее, не короче.Там на белый город ночь легла.Там постель моя готова к Ночи.1969