Об участи горестной женскойПоэт не один говорилСтихами… Но хватит ли силО Вике писать Оболенской?Для пламенных ликов святыхБез вычурных иконостасов,Для подвига женщин такихНайдется ли новый Некрасов?Нам слышен удар топораНад плахой в тюрьме Моабита,Но сделалось вечным «вчера»,И Вика для нас не убита.Страшней, чем полночная жуть,Светлей, чем весенние зори,Ее героический путьИ наше бесслезное горе.Но разве заплачешь над ними,Узнав, что навек занеслиЕще одно женское имяВ историю нашей земли!Россия…Россия…Россия…Парижская ночь глубока.Войны разъяренной стихияСегодня от нас далека,И вспомнить сегодня нам трудноО тайной работе впотьмах,Подземной, подпольной, подспудной,В нетопленых, стылых домах.От свечки оплывшей – косыеЗигзаги огня по стенам,Но где-то за тучами, там…Россия…Россия… .Россия…В дремучих сугробных лесах,Таясь, залегли партизаны.Морозом подернуты раны,И гибель стоит на часах.«В подпольном Париже я с вами!Я русская – ваша сестра.Крепка моя вера, остра,Светла, как высокое знамя.Я с вами от века доныне,А схватят – пойду умирать,И будут меня называтьПо-древнему русской княгиней!»Так, может быть, думала ты,Стуча на машинке в подвале,Воззваний готовя листы,Которые нам раздавали,Винтовки и бомбы храня,С опасностью в прятки играя,А ночь доползала до дня,Не первая и не вторая –Их полчища грузно ползли…С усталостью воля боролась,Как будто от русской землиЛетел ободряющий голос,Как будто сливались в одноИ жертвы, и кровь, и победы,Как будто смотрели в окноУчившие верности деды,Как будто у самых дверей,По-вдовьи чернея платками,Стояла толпа матерей,Следя за твоими руками…Смыкался их призрачный круг,Пророчил о близкой расправе…А маленьких клавишей стукПод быстрыми пальцами рукТвердил о победе и славе!