Ночной обход

После разговора я почувствовал, что эта информация меня скорее успокоила, я ожидал худшего. И заодно ощутил, что я вымок, потому что разговаривал, стоя под дождем. Рядом со мной стоял и мок Арсений, проявляя чудеса терпения, но как только я закончил разговор, он потащил меня ко входу в здание МКБ, по пути задавая вопросы:

– Ну что? Он сможет рассказать, что произошло? Он что-нибудь помнит?

– Он еще без сознания и на ИВЛ, – ответил я, – но очень надеюсь, что он стабилизируется и придет в себя…

– Когда? – нетерпеливо поинтересовался Строганов.

– Чем раньше, тем лучше, – пробормотал я, стараясь не думать о плохом. – Не знаю. К тому же у него будет амнезия на события перед травмой.

– Амнезия?

– Да, потеря памяти…

– Как некстати, – пробурчал Арсений и, мановением руки прервав мой гневный возглас, сообщил: – Пришел Зволдин. Пошли, нам нужно первыми с ним поговорить, чтобы увидеть его реакцию на новости!

Пока мы поднимались на этаж, где располагался кабинет нашего подозреваемого номер один, я созвонился со своим заведующим. Наш замечательный шеф поддержал идею перевода больного и сам взялся его осуществить. Тут мне стало совсем спокойно, я знал, что Склифосовский теперь в надежных руках…

Мы подошли к двери в кабинет Зволдина.

– Доктор, возьми себя в руки. – Строганов взял меня железной хваткой и ощутимо встряхнул.

– Спятил, что ли? – возмутился я, поскольку чуть не выронил телефон.

– «The sergeant calls: stand up and fight! You’re in the army now…» – И он, продолжая петь песню «Status Quo», вошел в кабинет.

Зволдин сидел в кресле и мечтательно смотрел в окно. Негромко звучала музыка.

– Знаете, как быстро донести свою мысль до собеседника? – поинтересовался Арсений у Зволдина, ввалившись в кабинет. – Вот, смотрите!

И он нанес короткий, но мощный удар по стене. Обшитая гипсокартоном стена заметно промялась внутрь и стала похожа на дверцу строгановского джипа. Но Зволдин был не из впечатлительных. Если первые мгновения он сидел словно по команде «замри», то затем довольно быстро пришел в себя:

– И что за мысль, юноша, ты хочешь до меня донести? – Он подъехал с креслом ближе к столу, на котором лежал его телефон. – Давно со мной так никто не разговаривал, – с некоторым удивлением, но без испуга добавил он.

– Пара простых вопросов. – Строганов развалился на диване. – Как нам попасть в трансформаторную будку, которая находится в лесу, неподалеку отсюда. Это раз…

Вопрос Арсения ударил Зволдина посильнее кулака. Лицо его стало каменным, пальцы стиснули подлокотники кресла, напряженный взгляд стал метаться со Строганова на меня и обратно.

– Что вам известно про эту будку? – спросил он внезапно охрипшим голосом. Теперь он не сводил глаз с Арсения.

– Вы там делаете наркоту, – усмехнулся Строганов. – А вот Черняев…

Зволдин прокашлялся.

– Кто вам сказал про будку? – В его тоне ощущалась угроза. – Вы, ребята, не понимаете, куда лезете и кто за этим стоит.

Непонимающий Строганов, вальяжно сидя на диване и закинув руки за голову, преспокойно ответил:

– Никто нам ничего не говорил. Наблюдения, размышления, выводы. И если с будкой более-менее ясно, то с Черняевым…

– Что вам ясно? Что ты вообще о себе возомнил? – вскричал Зволдин и подскочил к Арсению. Похоже, он был в бешенстве. – Даже не вздумай совать свой нос… А-а!

Строганов легким движением вывернул хозяину кабинета руку, отчего тот взвыл, затем несильно толкнул его, и Зволдин полетел на пол. Я вздохнул и сел в кресло. Мне представилось, как катится снежный ком, становится все больше, превращаясь в лавину, которая накрывает нас…

– Знаете, что значит «совершить ошибку»? – как ни в чем не бывало спросил этот мастер единоборств. – Это когда, совершив ошибку, не исправляешь ее. Это мне тренер как-то сказал.

Конфуций его тренирует, что ли?

Но сломить Зволдина оказалось непросто.

– Я этого так не оставлю, – прорычал он, тяжело поднимаясь на ноги и падая в кресло. – Я сейчас вызову…

– Зачем? – искренне удивился Арсений. – Давайте лучше только мы с вами поговорим. Зачем еще кому-то, кроме нас, знать про будку?

– Кроме вас? – повторил он. – А вы никому не говорили? – Зволдин неожиданно сменил гнев на милость.

– Нет, конечно! – Строганов вскочил и направился к столу. Зволдин вжался в кресло. Но Арсений лишь взял бутылку с водой, отвернул пробку и стал пить прямо из горлышка. – Спасибо! Вкусная водичка. Так насчет будки. Расскажете, что и как?

Зволдин с ненавистью взглянул на Строганова, но уже через несколько секунд заговорил весьма дружелюбно, словно беседовал с экспертами из «Ланцета»:

– Я могу все объяснить! Но я бы очень не хотел, чтобы эта информация стала известна еще кому-нибудь, кроме вас. Хорошо?

– Да мы только за! – одобрительно воскликнул Арсений. – Кстати, а Черняев знал про будку?

– Черняев? Мог догадываться, – помрачнел Зволдин. – Он пытался следить за мной, но я ему пригрозил, и он отстал. А при чем тут Черняев?

– При том, что это был второй вопрос… Он сам умер или вы ему помогли? – выпалил Строганов и, прищурившись, стал внимательно наблюдать за реакцией Зволдина.

– Кто умер? Черняев? Когда?