Ночной цирк

Близнецы и прежде рассказывали ей множество всяких странных разностей, но это похоже больше, чем детские фантазии.

— А глядя на меня ты можешь что-нибудь сказать? — спрашивает она Виджета.

Виджет смотрит на нее, пока он жует свой попкорн.

— Комнаты, которые пахнут пудрой и старой одеждой, — отвечает он. — Леди, которая все время плачет. Призрак человека с оборками на рубашке, который находится поблизости от тебя и… — Виджет, хмурясь, неожиданно замирает. — Ты заставила всё это исчезнуть, — говорит мальчик. — Я больше ничего не вижу. Как ты это сделала?

— Некоторые вещи не предназначены для того, чтобы ты их видел, — ответила Селия.

Виджет оттопыривает свою нижнюю губу, тем самым демонстрируя, что он дуется. Но обида его продлевается ровно столько, сколько потребуется времени, чтобы поднести ко рту следующую горсть попкорна.

Селия отрывает взгляд от близнецов и поворачивается ко двору, где свет от костра мерцает вдоль краев шатров, бросая танцующие тени посетителей на полосатую ткань.

Костер никогда не гаснет. Пламя всегда горит ровно и ярко.

Даже когда цирк гастролирует, он не угасает, так и переезжает с места на место целым и невредимым. Тлеющий всю дорогу в поезде во время путешествия, преспокойно сидя в своем железном котле, где ему ничто не грозит. Он горел все время, с той самой официальной церемонии открытия.

И в тот самый момент, в момент открытия цирка, Селия могла сказать наверняка, что произошло какое-то движение, которое воздействовало на весь цирк, и всех кто там находился, когда огонь был зажжен.

Включая новорожденных близнецов.

Виджет родился как раз незадолго до полуночи, на исходе старого дня. Поппета спустя всего несколько мгновений, в самом начале нового дня.

— Поппета, — говорит Селия, вновь сосредоточив всё своё внимание на маленькой девочке, которая игралась с обшлагом своей курточки, — если ты увидишь что-нибудь этакое в очертаниях звезд, что посчитаешь важным, я хочу, чтобы ты мне рассказала об этом. Ты понимаешь меня?

Поппета торжественно кивнула, и облако рыжих волос качнулись волной вслед за движением её головы. Девочка подалась вперед, чтобы задать Селии вопрос, глаза её при этом были абсолютно серьезны.

— Могу я получить карамельное яблоко? — спрашивает она.

— А у меня закончился попкорн, — жалуется Виджет, протягивая пустую бумажную упаковку.

Селия забирает у него пустой бумажный пакет и, под пристальным наблюдением близнецов, складывает его в квадратики, всё меньших и меньших размеров, пока тот совсем не исчезает. Когда они хлопают, ладошки Виджета уже не вымазаны в карамели, хотя мальчик и не замечает этого.

Селия какое-то мгновение рассматривает близнецов, пока Виджет пытается выяснить, куда же подевалась упаковка, а Поппета задумчиво уставилась в небо.

Это не очень хорошая мысль. Она знает, что это не очень хорошая идея, но будет лучше держать их к себе как можно ближе, чтобы наблюдать за ними, как можно пристальнее, учитывая обстоятельства и их несомненные таланты.

— Может быть, вы оба хотите узнать, как проделываются подобные фокусы? — спрашивает их Селия.

Виджет тут же кивает, проявляя недюжинный энтузиазм, да так, что его шляпа съезжает вперед на глаза. Поппета колеблется, но потом она так же кивает вслед за братом.

— В таком случае, когда вы слегка подрастете, а преподам вам несколько уроков, но это будет нашим секретом, — говорит Селия. — Вы умеете хранить секреты?

Брат с сестрой кивают в унион. И Виджету вновь приходится поправлять шляпу. Они радостно спешат за Селией, когда она ведет их обратно во внутренний двор.

Желания и Стремления

Париж, май 1891

Части занавеса расходятся со звуком, словно идет дождь, в комнату предсказательницы входит Марко; Исобель немедленно откидывает с лица вуаль — невероятно тонкий черный шелк, который окружает ее голову, словно туман.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она.

— Почему ты мне об этом не сказала? — игнорируя ее вопрос, он протягивает открытую тетрадь и в дрожащем свете Исобель может увидеть голое черное дерево. Это дерево не похоже на те, которые нарисованы в его многочисленных блокнотах, это покрыто свечами, с которых капает воск. Вокруг основного рисунка детально изображены извилистые ветви, загибающиеся под разными углами.

— Это Дерево Желаний, — говорит Исобель. — Оно новое.

— Я знаю, что оно новое, — говорит Марко. — Почему ты МНЕ об этом не рассказала?

— У меня не было времени написать тебе, — говорит Исобель. — И я вовсе не была уверена, тобой ли оно создано. Оно похоже на те, что ты создавал. Оно прекрасно — добавить желание просто — нужно зажечь новые свечи от одной из тех, что уже горят и добавить их на ветки. Новые желания загораются от старых.

— Это ее, — говорит Марко, забирая тетрадь.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — спрашивает Исобель.

Марко медлит, разглядывая эскиз, досадуя, что не может должным образом запечатлеть красоту этого наспех изображенного рисунка.