Ночной цирк

— Я повидал многое, что раньше мне казалось невозможным или невероятным. Теперь я понимаю, что больше у меня нет четкого представления для подобного рода вещей. Я хочу делать свою работу в меру своих способностей, и оставить другим делать свою. — Он выдвигает ящик стола и после секундных поисков, достает из него визитку, на которой написано одно только имя. Даже видя надпись верх ногами, Тара легко может различить «А» и «Х». Мистер Баррис берет карандаш и пишет лондонский адрес под напечатанными инициалами. — Я не думаю, что любой из нас знал той ночью точно, во что мы вовлекали себя, — говорит он. — Если ты настаиваешь на том, чтобы копаться глубже во всем этом, я думаю, что он мог бы быть единственным из нас, кто мог бы помочь, хотя я не могу гарантировать, что он будет очень общительным.

Он двигает визитку Таре через стол. Женщина внимательно её рассматривает, прежде чем сунуть в сумочку, как будто она не до конца уверена, что визитка настоящая.

— Благодарю тебя, Итан, — говорит она, не глядя на него. — Я ценю это, правда.

— Всегда пожалуйста, моя дорогая, — отвечает мистер Баррис. — Я… надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

Тара только рассеянно кивает, и они обсуждают другие вопросы, не столь значимые, в то время как стрелки часов пробегают ни один раз по кругу циферблата и за матовым стеклом окна день уже идет на убыль. Несмотря на то, что он просит присоединиться к нему за ужином, она вежливо отказывается и оставляет его в одиночестве.

Мистер Баррис вновь возвращается к своему чертежному столу, и вновь карандаш скрипит по бумаге в гармонии с размеренным тиканьем часов.

Зонтик Чародея

Прага, март 1894

На воротах Le Cirque des Reves на плетеных лентах, завязанных на прутьях решетки, прямо над замком, висит огромная вывеска. Буквы достаточно большие, чтобы их было видно издали, но, несмотря на это, люди все равно подходят ближе, чтобы прочитать ее.

ЗАКРЫТ В СВЯЗИ С ПОГОДНЫМИ УСЛОВИЯМИ.

гласит она причудливым шрифтом, окруженным игривыми, раскрашенными серым, облаками. Люди читают надпись, порой дважды, потом смотрят на заходящее солнце, чистое голубое небо и почесывают головы. Они стоят вокруг, некоторые ждут, что вывеска исчезнет и цирк откроется, но никто не появляется и, в конце концов, небольшая толпа расходится, чтобы найти себе на вечер другое занятие.

Спустя час начинается ливень и ветер, который заставляет полосатые шатры ходить ходуном. Мокрая вывеска на воротах танцует, переливаясь, на ветру.

* * *

На другом конце цирка, в той части ограды, которая и не выглядит как ворота, но, тем не менее, открывается, Селия Боуэн выходит из тени шатра под дождь и открывает с некоторым трудом свой зонт. Это очень большой зонт, с тяжелой изогнутой ручкой, и, когда Селии удается его раскрыть, он обеспечивает весьма неплохое укрытие от дождя. При этом подол ее платья винного цвета, быстро промокает и становится почти черным.

Она без особого труда проходит в город, впрочем, под таким ливнем трудно обратить на себя хоть какое-то внимание. Мимо нее по улицам, вымощенными булыжниками, проходит лишь горстка прохожих, каждый из которых почти скрыт за своим зонтом.

Наконец Селия останавливается возле ярко освещенного кафе, несмотря на погоду там многолюдно и весьма оживленно. Она добавляет свой зонт к уже стоящим в подставке у двери.

Есть несколько пустых столиков, но свободный стул возле камина, на котором Селия останавливает взгляд, находится рядом с Исобель, которая сидит с чашкой чая, уткнувшись носом в книгу.

Селия никогда не была уверена, как стоит вести себя с гадалкой. Впрочем, у нее врожденное недоверие к любому, чья профессия — говорить людям то, что они хотят услышать. И взгляд Исобель порой такой же, как и у Цукико, как будто, она знает больше, чем говорит. Хотя, возможно, это не является необычным для тех, кто рассказывает людям, что их ждет в будущем.

— Можно к тебе присоединиться? — спрашивает Селия.

Исобель поднимает на нее глаза, на лице появляется удивление, которое моментально сменяется ослепительной улыбкой.

— Конечно, — говорит Исобель, помечая страницу прежде, чем отложить книгу в сторону. — Не могу поверить, что ты осмелилась выйти в такую погоду, я не успела уйти до начала дождя и решила переждать здесь. Я должна была встретиться здесь кое с кем, но учитывая обстоятельства, сомневаюсь, что они придут.

— Не могу их в этом обвинять, — говорит Селия, стягивая мокрые перчатки. Она слегка их встряхивает, и они моментально высыхают. — Словно реку в брод переходишь.

— Избегаешь праздника в связи с непогодой?

— Я изменила внешность перед тем, как сбежать, я не настроена на праздник сегодня. К тому же, мне не хотелось бы упустить возможность уйти из цирка, чтобы сменить обстановку, даже если это означает, что придется практически утонуть.

— Я тоже иногда хочу вырваться оттуда, — говорит Исобель. — Это ты вызвала дождь, чтобы получить выходной?

— Конечно нет, — говорит Селия. — Но даже, если и так, то я, по правде сказать, слегка перестаралась.