Ноги в поле, голова на воле

И вот на первом же уроке в школе вызывает учительница наших братцев Рашет, тех, что учатся в первом классе, и тех, что учатся во втором.

- Куда же это все они подевались? - поражается учительница, выяснив, что никого из них нет.

Проходит день, проходит второй, учительница каждое утро делает перекличку, но ни один из моих троюродных братьев Рашет так и не отзывается. Однажды является в школу дядюшка Вук, отец пропавшей детворы. Вваливается в класс, шаркая об дверной косяк своим дубленым козьим тулупом, при нем его неразлучный палаш, вынесенный с войны, окидывает наши ряды строгим взглядом и говорит:

- Так вот, госпожа любезная, моих сорванцов пока еще нет.

- Где ж они?

- На беличьем промысле! - по-строевому гаркает дядюшка Вук.

- На каком таком беличьем промысле? - не понимает учительница.

- На обыкновенном, госпожа любезная. Как орехи созреют, так мои сорванцы в горы подаются и там по лесам собирают себе зимние запасы, в точности, как белки. С лесного ореха переходят на грецкий, а уж после на каштаны. Целый месяц у них сборы идут, а то и больше.

- Что же это такое? - негодует учительница. - Может, их сонными захватить и в школу привести?

- Знать бы мне, где они себе ночевку устроили! - фыркает дядюшка Вук. - Погода стоит теплая, они в лесу в шалашах ночуют.

- Как же быть? Имей в виду, ты, как глава семьи, будешь за них в ответе, да еще и штраф заплатишь за то, что твои дети не посещают школу, - заявляет учительница.

- Это правильно, это справедливо, - сразу же соглашается с ней дядюшка Вук. - Когда я их наконец поймаю, я им со своей стороны тоже хорошую вздрючку задам, вот и будет у нас полный порядок. Посмотришь, как они в школу гуськом один за другим потекут.

Тут дядюшка Вук увидел меня на первой парте и сразу же узнал:

- А вот и маленький Бранчило! Привет, Бранчило! Он мне внучатым племянником доводится. В прошлом году дед Рада приводил его к нам познакомиться… Ага! Да тут и брат мой Илья! - обрадованно прокричал дядюшка Вук, заметив за моей спиной Икана. - Здорово, брат Илья! Как твое богатырское здоровьице?

- Отлично, брат Вук! - с солидным видом взрослого ответствовал Иканыч.

- Ну, ну, брат Илья. Вырвешь свободную минутку, заворачивай к нам побалагурить.

После такого приглашения завернуть к Рашетам побалагурить Илья так занесся и так задирал нос, важничая перед девчонками, что Славко, не выдержав, подставил ему подножку. Илька растянулся, угодил в коровью лепешку и основательно измазал рубашку.

- Э-хе-хе, брат Илькан, и до чего же ты все-таки неловкий! - крикнул за ним вдогонку Славко, между тем как Илька, скрываясь от девчонок, удирал за колодец очищаться.

Вскоре рашетовские ребята были переловлены в их убежище возле Кошачьей пещеры и доставлены домой. Крики, визг и вопли о помощи, пока дядюшка Вук утюжил своих заготовителей ореховым прутом, долетали даже до нашего дома.

- У-ух, вот тебе горяченьких за каштаны! - крякал дядюшка Вук, размахиваясь ореховым прутом. - Я тебе покажу, как от школы отлынивать.

Один проказник вырвался от дядюшки Вука и взобрался на ореховое дерево, дядюшка разыскал в саду длинный шест, которым обычно отрясали сливы, и говорит:

- Привяжите-ка кошку к шесту, сейчас мы посмотрим, не согласится ли парнишка спуститься!

Крепко привязанная к концу шеста кошка душераздирающе мяукала и молотила в воздухе всеми четырьмя лапами, а когда ее подняли вверх и поднесли к скрывавшемуся в ореховых ветвях беглецу, вцепилась в него когтями с отчаянием утопающего.

- Ой, отпусти, ой, сдаюсь! - заверещал прыткий беглец, но все напрасно. Кошка до тех пор не отпускала мальчишку, пока тот не спустился на землю и не перешел в руки к отцу, так сказать, из собственных ее лап.

В школе в тот день мы стали свидетелями невероятного зрелища. На такое зрелище не пожалеешь под проливным дождем полюбоваться.

Чтобы вернее доставить в школу свою ватагу, дядюшка Вук связал одной веревкой всех семерых своих школьников и так погнал в школу. Колонну пленников возглавляли старшие братья, ученики четвертого класса, за ними шли третьеклассники, потом второклассники, и наши сверстники, первоклассники, замыкали колонну.

Конвоировать «белок-заготовителей» добровольно вызвался певчий церковного хора дядька Сретен. Он шествовал впереди колонны и гундосил на каком-то хромоногом старославянском наречии сочиняемую им тут же на ходу молитву:

- И похватаны беше молодцы-ы-ы, и биты беше вкупе-е-е, и благословили их со святы-ы-ы-я ореховыя розги-и-и! И вознеслися воз-роптания молодцев до небеси-и-и во бла-а-аго и во назидание-е-е-е всем прочим учащимся-я-я-я! Аминь!

Все мы, как по команде, высыпали из класса встречать прибывшую на школьный двор команду дядюшки Вука. Дядюшка Вук вытянулся перед учительницей по-военному и отдал ей рапорт:

- Вот тебе, госпожа любезная, точно по счету семь штук учеников, я их самолично пересчитал ореховым прутом! А ежели тебе кажется недостаточно, так я им сейчас еще добавлю.

И дядюшка Вук взмахнул розгой, а певчий Сретен загнусавил:

- Примите, добры молодцы-ы-ы, последнее целование-е-е!