Номер двадцать шесть. Без права на ошибку (СИ)

На обеде — кормили нас на удивление сносно, хотя просто и однообразно — мы оказались с ним рядом. Есть кусок не самого мягкого вареного мяса одной рукой, да еще и ложкой, было трудно. Нож и вилки нам не давали из понятных соображений, а брать пищу в руку, не самую чистую, мне не хотелось.

— Позвольте вам помочь? — я даже не сразу поняла, что эти слова адресованы мне, настолько привыкла к молчанию и настороженному игнорированию со всех сторон. Не дожидаясь ответа, паренёк ловко прижал своей ложкой мой кусок, забрал из моих рук ложку и в несколько движений разделил мясо на длинные волокна. — Она… чистая, я еще не ел, — кивнул на свой столовый прибор. — Извините. Я же вижу, вы из наших…

Резко поднимаю взгляд. Никаких "отклонений" у парнишки не наблюдалось.

— Из каких "ваших"?

— Образование и хорошее происхождение очевидны, — немного высокомерно, но одновременно очень наивно и по-детски говорит юноша.

— Может быть, и так, — повторять в сотый раз про отсутствие памяти не хочется. — Какая разница теперь, когда никто из здесь присутствующих не принадлежит себе?

— Мы не должны сдаваться!

— Как ты сюда попал? — последнюю фразу я проигнорировала.

Парнишка сгорбился.

— Мои родители… в общем, так получилось.

Я не стала настаивать и расспрашивать.

— Спасибо, — перевела взгляд на мясо.

— Родерик, — представился мальчик. А может, ему и все восемнадцать, просто исхудал изрядно за последнее время, одежда, довольно грязная и мятая, но хорошего качества, буквально на нем болталась, лицо осунулось, волосы свисали на лоб сосульками.

— У меня нет имени, — я засунула в рот кусок отварного картофеля без соли.

Родерик не успел ничего сказать, подошедший страж слегка подтолкнул его между лопаток и направил прочь. Разговоры между невольниками не приветствовались. Время трапезы подходило к концу, я вяло жевала пищу, запивая простой водой с едва ощутимым привкусом тухлой рыбы, думая о том, как это хорошо — иметь обе руки, собственное имя и верить в то, что нельзя сдаваться. Может быть, и я когда-нибудь смогу дожить, дорасти до этого.

* * *

От долгой тряски в экипаже меня изрядно укачало, поэтому момент, когда замок Альтастен показался в мутном окошке экипажа, я пропустила. От тяжёлого липкого забытья, больше напоминающего обморок, чем сон, приходить в себя было трудно. Дверца экипажа открылась, снаружи кто-то что-то выкрикивал низким хриплым голосом — я не разобрала слова. Мои соседки выкатились, как горошины, а я выбралась с трудом, кутаясь в плащ даже не для того, чтобы укрыть крыло, а чтобы согреться. День клонился к закату, и было мерзло. Какой сейчас месяц холода, третий или четвёртый? Календаря ни на корабле, ни у работорговца Алара не было.

Возможно, что холод мне только чудился. Шёл изнутри.

Купивший меня у Алара Мад подошёл спустя пару мгновений, когда я так и стояла у экипажа, в изумлении разглядывая высоченную чёрную каменную стену замка. Верхушка башни напоминала корону.

Замок был огромен. И территория, простиравшаяся за нами, огороженная тоже черной каменной стеной, была огромна. Я не стала вглядываться в очертания домов и построек, бросив назад лишь беглый взгляд. Успеется.

— Пойдем, — хмуро бросил Мад и вдруг, скривившись, точно от зубной боли, поправил на мне плащ, прикрывая перья. Ничего говорить не стала, двинулась в широкий дверной проем, закрывавшийся изнутри на тяжёлую скрипящую щеколду.

По дороге попадались люди, вероятно, слуги, все занятые своими делами. Я думала, что мы окажемся внутри помещения, но проём вёл во внутренний дворик, где мы свернули налево, направо… Следить за дорогой было трудно, ничего не цепляло глаз. Наконец, мы очутились словно бы в узком проулке, в конце которого я, к своему изумлению, увидела нечто, похожее на кузню. Высокий бородатый мужчина в фартуке из грубого сукна поверх тяжелой плотной рубашки выглянул из-за высокого стола, обложенного кирпичом. Сделав пару шагов вперед, я заметила разномастные молоты, висящие на металлических крюках, торчащих из стены, прислоненные к стене мечи. В глубине жарко алел довольно компактный полукруглый горн.

Действительно, кузня.

— Эй… — услышала я где-то за спиной высокий растерянный голос Родерика, но оборачиваться не стала.

— Зачем ты их привел, Мад? — хмуро пробасил кузнец. — Целитель Вак не на месте и вернется только завтра.

— Правила есть правила, — Мад пожимает плечами. — Новые рабы.

— А может, тебе самому нужен целитель? Безмозглой твоей голове? Ты привел мне девушку и ребенка.

— Есть правило, Сул, — мой проводник слегка возвысил голос. — Любой раб должен иметь клеймо, без которого войти в замок Альтастен он не имеет право. Я не собираюсь тут с ними ночевать, ожидая, пока Вак нагуляется, пользуясь отсутствием хозяев. У этой двадцать шестой номер, у мальчишки двадцать седьмой. Выполняй свою работу!

— Я кузнец, а не палач. Держи их сам.

Откуда-то появляются двое стражей. Встают по обоим бокам от меня, ничего не говорят, косятся только. Кузнец тяжело вздыхает.