Номер двадцать шесть. Без права на ошибку (СИ)

— Ну, по поводу замужества, я не настолько прозорлив, хотя вряд ли такую красавицу могли оставить вне брачной клетки, — он заулыбался вновь, щеки и подбородок воодушевленно затряслись. — А что касается того, можно ли исправить… — складки на лице трагически поникли, словно ему было искренне жаль глупую девчонку, недовольную своим потрясающим украшением. — Тут все сложнее. По поводу памяти, я не могу утверждать наверняка, но… вряд ли. Проще стирать, чем ставить блок, понимаете ли.

— Расскажите мне, — прошептала я. — Пожалуйста, Лий… Я же ничего не помню. Что вообще произошло в Старнике?

— Я всего лишь корабельный целитель из простых, — мужчина грузно опустился обратно на стул и прикрыл глаза, положив на колени пухлые кисти рук ладонями вверх, его голос стал немного суше, отстраненнее. — Постарайтесь не двигаться, госпожа. Что я могу знать? Только слухи и сплетни моряков. В Старнике была Коринская Академия магии. В ней преподавали сильнейшие маги королевства. Зачастую приезжали те, кто не работал там на постоянной основе — пообщаться, поделиться опытом, не могу сказать точно, зачем, кто и как часто. Его Величество Митас поощрял это магическое сообщество, справедливо считая, что тесные и дружеские взаимоотношения способствуют развитию дарований. Но все закончилось печально. Содружество оказалось кучкой заговорщиков, требующих власти по праву силы. Всем руководил один довольно известный типчик по имени Мезонтен, Алариус Мезонтен, сильный маг-воздушник. Именно им собирались заменить свергнутого короля Митаса. Вообще, участие принимали многие знаменитые фамилии. Артевель, Тарейноны… Помимо политического переворота маги ратовали за, как бы это назвать… магическую диктатуру. Проще говоря, исключительных прав для себя. В частности, эксперименты над людьми категорически запрещались, ряд исследователей выказывал… недовольство по этому поводу, утверждая, как сильно обедняет науку подобные ограничения. Подпольно такие эксперименты проводились, сами, гм, видите, а если бы Старник победил, они перестали бы быть подпольными. Ну, не смотрите на меня так испуганно. Сейчас они все мертвы. Вы отомщены, моя дорогая.

— Глупо предъявлять какие-то требования, окопавшись в крепости, — заметила я, проигнорировав его последние слова. Кожу слегка пощипывало, крохотные волоски на теле встали дыбом.

— О, безусловно, но, думается, план был другой, да только кто-то проболтался, и бунт раскрыли практически в зародыше, — целитель снова поднялся. — Нам всем повезло. Позвольте…

Тёплые мягкие руки осторожно ощущали мое левое плечо, затем перешли на крыло, прошлись по костям, перьям. Меня опять замутило, не от его прикосновений — сухих, нейтральных, сугубо профессиональных — а от очередного осознания наличия этого лишнего новообразования в собственном теле.

Целитель заметил перемену.

— Вам больно? Щекотно? Неприятно?

— Нет, — признала я. — Просто… Можно ли это… вернуть обратно?

Целитель сжал пальцы перед собой.

— Никогда прежде с подобным не сталкивался, — признался он. — Оно ощущается совершенно… гармонично. Я бы даже сказал, органично. Как неотъемлемая, естественная часть вашего тела. Вы можете им подвигать? Поднять его? Расправить?

Какое-то время он проводил немудреные эксперименты, исследуя чувствительность и подвижность крыла, мои возможности по управлению им и синхронность движений обеих конечностей.

Потом снял пенсне и задумчиво уставился на меня.

— Даже не знаю, что вам и сказать. Поскольку это ваше… приобретение является результатом недавнего магического воздействия, причем сильного и агрессивного воздействия, учитывая, что человеческое тело, безусловно, должно противодействовать подобного рода вмешательствам, отторгать их… Словом, говоря простыми словами, магический фон вокруг обязан измениться! Просто обязан! Но у вас нет ничего такого, никакого следа извне, вы понимаете?

— Но, — я запаниковала, хотя обещала себе держаться в рамках. — Я же не могла с этим… такой… родиться! Это же…

— Надо полагать, маг, который проделал с вами подобную процедуру, был невероятно силен, — проговорил Лий. — А во-вторых, вы, вероятно, были согласны на его воздействие. В этом случае отторжение бывает меньше.

— Согласна?! Если я сошла с ума или…

— Послушайте, — маг тяжело вздохнул. — По сути, сейчас это ничего не меняет. Неизвестно, как проходил сам… процесс. Может быть, вашу руку, гм, удалили, а потом прирастили крыло, может быть, рука трансформировалась под магическим воздействием — и это более вероятный вариант, хотя я даже не представляю, как совершить подобную, хм, операцию. Это совершенно… феноменально. Но факт остается фактом — вам нужно учиться жить так. Смириться и просто жить, госпожа.

— Они продадут меня в рабство. Какому-нибудь богатому и знатному любителю экзотики, который будет показывать меня приятелям, как редкую игрушку, как жутковатую диковинку, или я буду недолгим постельным развлечением извращенному безумцу. Зачем мне смиряться? Зачем мне жить?! Лучше отрубить эту мерзость, — сказала я с внезапной надеждой. — Хотя бы это, я надеюсь, возможно?