Читаем Нортенгерское аббатство (пер. В.Литвинец) полностью

Переодеваясь у себя в комнате, Кэтрин продолжала оживленно обдумывать все возможные варианты, как вдруг ей показалось, что, скорее всего, она еще утром прошла мимо заточения несчастной женщины; может быть, была всего в нескольких шагах от кельи – или камеры, – в которой та коротает свои дни. Ведь именно эта часть аббатства, служившая когда-то женским монастырем, больше всего подходит для такой цели. Она вспомнила высокий сводчатый коридор, выложенный грубыми камнями, и многочисленные двери, о назначении которых генерал не стал распространяться. Куда могут вести эти двери? Вскоре она пришла к выводу, лишь подтверждавшему ее догадку, что запретная галерея, с которой открывается вход в комнаты миссис Тилни, расположена, насколько она могла теперь сообразить, как раз над теми кельями; а лестница, на мгновение возникшая перед ее глазами, видимо, связывала оба этажа. Должно быть, по этой лестнице генерал и перенес свою жену, предварительно лишив ее чувств!

Кэтрин иногда пугала чрезмерная смелость собственных предположений, и порой ей казалось, что она зашла уже слишком далеко; но, с другой стороны, имелось достаточно много доказательств, чтобы можно было так легко от них отказаться.

Та часть здания, по ее мнению, должна находиться как раз напротив ее спальни; если она будет внимательно наблюдать, то, возможно, заметит в нижних окнах мерцающий свет от лампы генерала, когда он будет незаметно пробираться к темнице своей жены. Но сейчас кругом было тихо; наверное, еще слишком рано. Топот и разнообразный шум говорили о том, что прислуга пока еще не ложилась. До полуночи, решила она, следить не имеет смысла. Как только часы пробьют двенадцать и все улягутся, она постарается перебороть свой страх и выглянет в окно еще раз. Однако, когда раздался бой часов, Кэтрин уже полчаса как спала.

Глава 24

Наступивший день не предоставил ни одного подходящего случая для осмотра интересовавших ее помещений. Было воскресенье, и все утро, по настоянию генерала, ушло на посещение службы в церкви и поедание холодного мяса дома. Каким бы сильным не было любопытство Кэтрин, она не решилась исследовать их даже после ужина – ни при слабых лучах темнеющего неба между шестью и семью часами, ни при более сильном свете лампы, которая могла бы выдать ее присутствие. Тот день, таким образом, не был отмечен какими-либо выдающимися событиями, если не считать того, что ей удалось увидеть очень изящный памятник миссис Тилни, который стоял напротив их семейной скамьи в церкви. Она сразу же его заметила и довольно долго рассматривала; а слишком надуманная эпитафия, в которой ей приписывались все возможные достоинства ее безутешным мужем, не сумевшим уберечь ее, даже растрогала Кэтрин до слез.

То, что генерал, поставивший этот памятник, сможет смотреть на него, казалось не особенно странным; Кэтрин больше удивило не то, насколько уверенно он сидел, и каким спокойным оставалось его лицо, а то, что он вообще осмелился войти в церковь. Тем не менее, ничто не выдавало в нем виновного человека. Однако она могла припомнить десятки людей, преуспевших во всех мыслимых грехах, совершающих преступление за преступлением, убивающих без разбору и не знающих, что такое человечность и раскаяние. Лишь насильственная смерть или уход в религию способны прервать их черные дела. Воздвижение памятника само по себе отнюдь не могло заставить Кэтрин пересмотреть свои сомнения насчет смерти миссис Тилни. Позволят ли ей когда-нибудь спуститься в семейный склеп, где покоится ее прах? Увидит ли она гроб, который хранит ее останки? Кэтрин прочитала слишком много книг, чтобы не знать, с какой легкостью за труп можно выдать восковую фигуру и как устроить ложные похороны.

Последующее утро обещало быть более удачным. Ранняя прогулка генерала, казавшаяся Кэтрин всегда некстати, теперь была ей на руку; когда она узнала, что его дома нет, то сразу же намекнула мисс Тилни о том, что сейчас самое время сдержать слово. Элеанора была готова; но, пока они шли, Кэтрин напомнила ей еще об одном обещании, поэтому сначала они отправились в ее спальню смотреть портрет матери. На нем Кэтрин увидела очень красивую женщину с приятным задумчивым лицом, что в какой-то степени соответствовало ее ожиданиям. И все-таки она надеялась, что выражение лица миссис Тилни, его цвет и все черты до единой окажутся полным отражением, если не лица Генри, то хотя бы Элеаноры. Именно с их помощью Кэтрин пыталась представить себе внешность их матери. Но теперь она находила слишком мало сходства. Невзирая на этот недостаток, она, тем не менее, рассматривала портрет с большим интересом и очень не хотела от него уходить.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже