Носитель Искры. Тигр в волчьей шкуре

Однако мысль о том, что Лаз расправился с киллером лично, была отметена главой академии почти сразу. По его данным, у молодого профессора просто не было на это сил. За несколько дней каникул, прошедших до визита ночного гостя, Си’Прак успел неплохо изучить жизнь Саймона Свана. Его люди даже посетили Зарган и осторожно расспросили бывших коллег Саймона, а также проследили за его женой. И даже если в предоставленных молодым профессором данных и были неточности, в целом всё полностью соответствовало правде. Так что своими силами он в принципе не мог справиться с кем-то вроде киллера культа. На предположение, что Лазу удалось подделать не только многочисленные документы, но и воспоминание нескольких десятков человек, Си’Праку просто не хватило воображения. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Может быть он и являлся ректором престижнейшей академии страны, но с истинно сильными магами и Мастерами Си’Праку приходилось встречаться очень редко. Кто-то вроде Даата имел статус неизмеримо более высокий, чем какой бы то ни было государственный служащий. А ведь Лаз был куда сильнее главы “Крыльев”.

В результате единственным предположением, что у Си’Прака могло возникнуть — за вымогателем стоит некая могучая фигура, обладающая несравнимым уровнем магии. Она и убила ночного гостя, не оставив после себя никаких следов. В принципе вполне логично и по большей части верно, за исключением того, что в глазах главы академии Саймон Сван и Мастер Метаморфоз оказались двумя разными людьми. Впрочем, была и ещё одна довольно критичная ошибка в рассуждениях Си’Прака. Он решил, что таинственный маг просто прикончил киллера, не задумавшись о том, что мастер заплечных дел мог получить свою же пилюлю.

* * *

Лаз, с аппетитом поглощавший обед в столовой академии, и правда был в прекрасном расположении духа. То, что он четыре дня к ряду зверски пытал, а потом хладнокровно убил человека, не только не испортило ему аппетит, но и помогло немного успокоить бурлящую внутри ярость. Его ночному гостю досталась роль отдушины, куда Лаз смог выплеснуть накопившиеся стресс, нервы и беспокойство. И уже только это было максимально наглядным подтверждением того, что от того Лазариса Морфея, что щадил и жалел врагов потому что считал себя недостойным решать чужие судьбы, не осталось и следа. Тридцать лет Люпса со всеми его испытаниями и хаосом полностью изменили его отношение к жизни, своей и других.

Впрочем, вероятнее всего это было неизбежно. Даже если бы не было тьмы в его душе и энергии Хаоса, деформировавшей и искажавшей его сущность, может быть перемены не были бы столь разительны, но они всё равно были бы. В том мире такому человеку как Семён Лебедев было не выжить. От землянина в Лазе остались лишь знания наук, полустёршиеся воспоминания да любовь к тяжёлой музыке, которой на Люпсе и Сфарре ему катастрофически не хватало. В остальном, хотя внешне он казался интеллигентным и даже утончённым молодым человеком: всегда в строгом костюме, аккуратно выбрит и причёсан, со всеми вежлив и обходителен — под этой оболочкой таилось нечто в полном смысле этого слова жуткое.

Так что ничего удивительного, что после того, как у Лаза на несколько месяцев забрали жену и лучшего друга, отправив их непонятно куда в рабство, первый, на которого он смог спустить свою ярость, окончил в виде бесформенного окровавленного обрубка человека, едва способного мыслить и говорить. Жалости и раскаяния Лаз не испытывал ни доли мгновения. Во-первых, потому что для него, не обладавшего навыками Айны в ментальной магии, это был единственный способ выудить из ночного гостя необходимую информацию и убедиться в её достоверности. А во-вторых, потому что Лаз не сомневался: за свою явно продолжительную карьеру агент культа примерно также замучил до смерти не один десяток, а то и не одну сотню человек. Это было своего рода возмездием, к правосудию, правда, не имевшим никакого отношения. Просто, как говорится, что посеешь — то и пожнёшь.

А раз благодаря этому Лаз узнал что-то полезное, то возмездие это было совсем не напрасным. Узнал он, действительно, немало. Часть воспоминаний киллера была заблокирована особой магией наподобие клятвы души и раскрыть Лазу особо важные секреты он был физически не в состоянии, но даже так у доверенного агента культа Зверя в голове было предостаточно сведений. Имена предыдущих жертв, контакты в культе, с которыми киллер связывался ради новых заказов, информация, которую он выудил из “допрашиваемых”, раскрывавшая немало грязных секретов богатейших и влиятельнейших людей страны, досье на Си’Прака, которое он прочёл перед отправкой на свою последнюю миссию, а также куда более полное и всеобъемлющее представление о культе Зверя Сфарры, чем то, что имел Лаз.