Ностальгия по крови

– Да ладно, Марко. Еще одно убийство женщины. Тяжелый случай, его долго будут обсуждать. Врач выстрелил в жену на глазах у пятилетней дочки.

– Ох ты, чтоб тебя…

– Возьми с собой Пьятти, съедите вместе равиоли с тыквой и салями.

– Не нравится мне эта идея, – вздохнул Марко. – Я бы предпочел поехать один. – Безана на секунду задумался. Рассказать начальнику, что случилось с Иларией в детстве, или нет? – Пьятти очень устала. Ей надо отдохнуть денек.

– В ее-то возрасте? Да она галопом должна скакать.

– Она и так слишком много скачет, уж поверь.

Вечером, когда Марко, еле живой от усталости, вернулся домой, раздался звонок в дверь.

За дверью стояла Илария и встревоженно смотрела на него.

– Что у тебя случилось? Ты весь день не отвечал на мои звонки.

– Я ездил по работе, – уклончиво ответил Марко.

– Без меня? Тебе надоело таскать меня за собой?

– Нет. Меня послали по другому случаю.

– Женщина, убитая в Мантуе, верно? Ты поэтому не хотел меня брать?

Безана опустил глаза.

– Я никогда не просила меня охранять, Марко, – произнесла Илария, садясь напротив него. – Если ты меня ограждаешь, то ты меня обижаешь. Я хочу и жить и работать, как все остальные.

– Прости.

– Сейчас нас в Италии тысяча шестьсот двадцать восемь.

– Кого «нас»?

– Нас, дважды сирот. Так нас называют. А еще называют «побочными жертвами». Такие названия придумали для детей убитых женщин. Названия придумали, а вот закон – нет. Например, мой отец, когда выйдет из тюрьмы, сможет претендовать на пенсию, положенную ему как родственнику умершего кормильца. А я претендовать не могу. Детям жертв терроризма или мафии положено пособие, а нам – нет. Мне еще очень повезло, потому что меня растила тетя. Многие попадают в детские дома или приюты. Такими нелегко управлять. Когда убили маму, я была в доме, а исходя из документов, все случилось в гараже. Многие же из нас видели, как убивали их мать, а потом, и очень скоро, как отец кончал с собой. В пятидесяти процентах случаев дело заканчивается именно так. Мне очень повезло. Поэтому не надо меня ограждать. Не надо. Я этого не хочу.

24 января

На следующее утро Джулия с помощью двух грузчиков распаковывала комод в стиле ампир. Увидев краем глаза входящих Безану и Пьятти, она, склонившись над упаковкой, приветственно помахала им ножницами.

– Сейчас иду, только закончу здесь, а то мне надо отпустить машину.

– Конечно, не торопитесь, – ответил Безана, с любопытством разглядывая развешанные по стенам гравюры.

Иларию заинтересовал старинный, похожий на алебарду садовый нож с источенной жуками рукояткой и до блеска начищенным лезвием.

Джулия расписалась в получении, попрощалась с грузчиками и выдохнула, откинув волосы со лба.

– Я готова. Кофе хотите?

Безана и Пьятти кивнули и уселись все в те же маленькие кресла в стиле ар-деко. Джулия позвонила в соседний бар и заказала три эспрессо.

– Вчера мы были в муниципальном архиве в Боттануко и узнали, что вы интересовались историей Верцени.

Джулия на миг застыла, а потом резко откинулась на спинку кресла, упершись ногами в пол.

– Интересовалась, несколько месяцев назад, еще до всех этих ужасов. Мне хотели продать подборку фотографий и гравюр XIX века, утверждая, будто они принадлежали семье Верцени. Тогда я попыталась уточнить их подлинность.

– И вы их купили?

– К сожалению, купила. Когда же я показала их одному знакомому коллекционеру, он поднял меня на смех. Сказал, меня надули.

– Почему?

– Я купила весь архив, чтобы заполучить портрет Верцени. Кстати говоря, очень неплохую гравюру. Там еще была его детская фотография, где он в шляпе и при галстучке. Но, как потом оказалось, это был не он.

– Можно взглянуть на гравюру и фотографию?

– Я их продала ровно через неделю. Естественно, сказала, что это Верцени.

– Кому?

– Одному коллекционеру.

– Имя не припомните?

– Формизано.

– Адвокат Брешани?

– Он самый.

24 января

Хозяйка аптеки докторесса Мотта на этот раз стояла за прилавком одна: помощницы все уже разошлись.

– О, мои друзья журналисты пожаловали. Но у меня нет для вас сенсаций. Не я нашла эту ДНК, ее обнаружили с помощью этилометра.

– Мы знаем, – сказал Безана, пожимая ей руку.

– Вам снова нужен ксанакс? – спросила женщина, подмигнув Иларии.

– Нет, мы приехали к вам, чтобы расспросить об одном давнем случае. Вы помните отпуск в Фопполо и исчезновение Росселлы?

– Конечно, как можно забыть такую трагедию? Проклятый оползень. Неужели нашли Росселлу?

– Нет, к сожалению нет.

– Тогда почему газета интересуется девушкой, которую сель утащил двадцать лет назад?

– Потому что ее двоюродный брат умер на прошлой неделе.

Мотта покачала головой.

– Да, я знаю о смерти Бруно. Бедный парень. До сих пор поверить не могу. Я знала его еще ребенком. Он был такой живой, такой впечатлительный мальчик. Так и не смог принять гибель кузины. Тогда-то у него и началась депрессия. Эта трагедия разрушила и его жизнь тоже. Вы хорошо поступите, если об этом напишете.

– Нам сказали, вы организовали поиски девушки. Верно?