Читаем Ностальгия по крови полностью

Ностальгия по крови

Безана вдруг резко затормозил перед церковью в Боттануко. От этого Илария подалась вперед, и ремень безопасности больно вдавился ей в грудь.

– Что случилось? Черная кошка дорогу перебежала?

– Нет. Нам надо здесь ненадолго остановиться.

– Чтобы помолиться?

– Кнопочка, я имел в виду муниципалитет. Хочу заглянуть в исторический архив, где хранятся документы о Верцени, и узнать, кто ими занимался.

– Прекрасная мысль!

Илария даже подпрыгнула на сиденье.

– Там должен сидеть заведующий, и нам надо разговорить его, чтобы он рассказал как можно больше и назвал имена. Выводы будем делать потом.

Войдя в архив, они увидели сидящую за компьютером даму лет шестидесяти. Она сдвинула очки на нос и подозрительно покосилась на вошедших снизу вверх.

– Вы кого-то ищете?

– Заведующего.

– Это я, – сухо и неприветливо отрезала дама, не отрывая глаз от странички на «Фейсбуке».

– Мы бы хотели ознакомиться с документами, касающимися Винченцо Верцени. Это возможно?

Дама с недовольным видом встала из-за компьютера.

– Сейчас все помешались на этом Верцени, – проворчала она. – Можно подумать, в Боттануко только он и жил. И никто не спрашивает, к примеру, о Коллеони [117]. Я имею в виду кондотьера Серениссимы [118]. Так нет же! У всех в голове только этот убийца.

– Да что вы? Многие стали им интересоваться? И приходят в архив?

– Уфф! – фыркнула дама.

Безана и Пьятти, чтобы разрядить атмосферу, очень любезно ей представились и рассказали, что по городу ходят слухи, будто бы Верцени был убит. Поэтому они должны ознакомиться со свидетельством о его смерти.

– А, так это Эфизио вам рассказал, да? Это его конек, особенно после пары рюмочек граппы. – Она вытащила из шкафа папку, быстро ее открыла и очень осторожно вынула листок пожелтевшей бумаги, словно хотела поскорее от них отделаться. – Вот оно. Свидетельство о смерти № 87, – произнесла она и принялась читать вслух:

«1918 год, месяц декабрь, день 31, три часа и тридцать пять минут пополудни, здание Муниципалитета. Я, Булла Джакомо, уполномоченный секретарь указом мэра от 5 марта 1876 года, должным образом утвержденным уполномоченным по гражданским делам муниципалитета Боттануко, подтверждаю, что ко мне явились Верцени Джузеппе, сын Джакомо, сорока шести лет, землевладелец, проживающий в Боттануко, и Паганелли Джузеппе ди Микеле, сорока одного года, рабочий макаронной фабрики, проживающий в Боттануко. Они сообщили, что сегодня, в два часа и десять минут пополудни, в доме номер шестьдесят по улице Сан-Джорджо скончался Верцени Винченцо, шестидесяти девяти лет, фермер, проживающий в Боттануко, родившийся в Боттануко, сын покойного Джакомо, холостяк».

– Причина смерти не указана, – заметила Илария.

– Нет, – ответила дама, закрыв папку и быстро ее убрав.

Безана и Пьятти бросились за дамой, поспешившей к своему столу.

– Где он похоронен?

– Если вы пойдете в приходскую церковь, вам покажут документ на латыни, где разъясняется, что все таинства были соблюдены. Не слушайте Эфизио. До свидания, успехов вам в работе.

И женщина принялась комментировать пост своей приятельницы про кота.

– Не очень-то она общительная, – шепнула Илария на ухо Марко. – Попробуй ты.

Безана снова подошел к столу и стал ждать, когда дама поднимет глаза.

– Извините, что снова отрываю вас, – осторожно начал он, – но говорят, сюда приходит много народу. И журналисты тоже?

– Нет, по большей части местные историки. Однажды приходили какие-то люди и собирались снимать документальный фильм. Недавно заглядывала жена Вимеркати, того, что в тюрьме.

– Джулия Лекки?

– Я не помню имени, по-моему, она. Мне больше нечего сказать, я и так много рассказала. Хватит. Извините, у меня есть неотложные дела.

Когда они вышли, Безана посмотрел на часы.

– В аптеку идти уже поздно, – вздохнул он. – Она закрывается.

– Слушай, а ведь мы хорошо сделали, что зашли сюда. Теперь мы знаем, что Джулия здесь что-то изучала.

– Вот пойдем и спросим у нее, – ответил Марко.