Ностальгия по крови

– Но существуют в юриспруденции и противоположные течения, – продолжил криминолог. – В некоторых случаях диагноз «психопатия» не снижает ответственность подсудимого, а, наоборот, ухудшает его положение и приводит к более суровому приговору, вплоть до смертной казни. Но дискуссии на эту тему все еще открыты. Некоторые придерживаются мнения, что нейронауки должны изменить и постулаты права, и порядки проведения судебных процессов, как Коперник и Эйнштейн изменили взгляд на Вселенную.

– Посмотрим, – заметил Безана.

– Между тем в Италии после случая Байюта произошел еще один, очень похожий, который наделал шума ничуть не меньше. На озере Комо. Там девушка сожгла сестру и пыталась сжечь родителей. Ее звали Стефания Альбертани. После двух противоречивых психиатрических экспертиз судья доверился тем же экспертам, которые обследовали Байюта. Они провели серию когнитивных тестов, затем просканировали мозг обвиняемой и увидели изменения плотности серого вещества в ключевых областях, в особенности тех, которые регулируют самоконтроль. И, как и в случае с Байютом, применили генетический анализ. Стефания тоже оказалась носителем трех нежелательных аллелей, которые увеличивают склонность к агрессии и насилию. Суду Комо ничего не оставалось, кроме как принять заключение о невменяемости и частичной неспособности понимать и оценивать свои действия. В результате наказание смягчили: двадцать лет тюрьмы. Однако следствие признает, что подсудимая «дьявольская Стефания» действовала хладнокровно и расчетливо ради денежной выгоды после краха семейного бизнеса. И что же? При чем тут гены и нейроны? На самом деле, как уточняют судьи, морфология мозга и генетическая наследственность не являются причинами преступления, лишь факторами риска. И приводят пример: если у вас высокое давление и зашкаливает холестерин, то увеличивается вероятность инсульта или инфаркта, но нет уверенности, что они случатся. В любом случае дорога подобным оценкам открыта.

29 декабря

На протяжении всей беседы Безана сдерживался, но по выражению его лица было легко догадаться, о чем он думает. Когда они вышли из кабинета криминолога, он дал себе волю:

– Я считаю, что все убийцы должны сидеть в тюрьмах, и всё! Еще бы! Ха! Дырка в голове! – бормотал Безана, идя к машине своей качающейся походкой.

А у Иларии не выходила из головы одна фраза криминолога.

– Он сказал, что в повседневной жизни они производят впечатление психически здоровых, даже хороших людей, – задумчиво повторила она, погрузившись в свои мысли. – Возможно, жертвы думали так же, поэтому и доверились ему. Как убийце удавалось их заманивать? Очевидно, девушки не всегда были начеку.

Илария предложила Безане пройтись: это поможет им обдумать услышанное.

– Может, он их оглушает, – выдала она неожиданно, – но сначала ему удается приблизиться к ним, не напугав. Почему? Он лично с ними знаком?

– Пьятти, в этих чертовых деревушках все друг с другом знакомы, – бросил Безана. – Это не поможет нам сузить поле поисков. Мы можем только подтвердить гипотезу, которую уже выдвинули: убийца – местный.

Илария почесала макушку.

– Да, конечно, но это еще не повод доверять. После того как Анету Альбу убили таким жестоким образом, вы разве не испугались? Я испугалась. И боялась даже тех, кого знала в лицо: почтальона или продавца цветов. Я стала смотреть на них другими глазами, как на потенциальных убийц.

– Не понимаю, к чему вы клоните.

– Место преступления далеко от людских глаз и камер наблюдения, Анету убили в лесу вдоль Адды, а Дану – в карьере возле Медолаго. Но как он умудрился их туда привести? Анету можно было застать врасплох, но Дану – нет. Каким предлогом воспользовался убийца?

– Он наверняка привез их на машине.

– Но почему они сели к нему в машину?

30 декабря

Было девять утра, и Безана нежился под лиловым одеялом из стопроцентного египетского хлопка. Женщины рядом с ним в постели не было. Кристина уже встала. Вместо того чтобы приготовить ему кофе, она занималась фарси по «Скайпу».

Кристина работала в гуманитарной ассоциации с центрами в Милане и Лондоне и вот уже несколько лет как выбрала полем деятельности Иран. Ей было наплевать, что Марко, этот циник-одиночка, до сих пор любит свою высокомерную жену. И абсолютно неважно, готов он к серьезным отношениям или нет. Кристина сама не хотела иметь никаких обязательств. Когда она в Италии, ее вполне устраивает иметь друга, с которым можно поужинать и переспать. Вот и все. Она ставит эти вещи на один уровень, а Марко и в том, и в другом мужик что надо. Прежде всего потому, что Кристина не любит готовить, а ему нравится проматывать все деньги в ресторанах. И как любовники они друг друга понимают. Все остальное – просто болтовня. Хотя и болтают они с удовольствием.

Когда зазвонил телефон Марко и Кристина увидела на дисплее имя Джорджо, полицейского из Бергамо, она не только растолкала и разбудила Марко, но и быстро отключилась от урока фарси с другом из Тегерана. Ей очень хотелось узнать новости о серийном убийце.