Ностальгия по крови

– Слушай, какие комментарии появились в сети: «Все журналисты продажны и состоят на побегушках у магистратов». И еще: «Вы некомпетентны! Как вам не стыдно!» А потом еще: «И это они называют информацией? Полный отстой!»

– Деликатные ребята.

– Целый хор оскорблений.

– Но от этого мне все так же на них наплевать.

3 января

Безана и Пьятти назначили встречу с Лючиллой Перего, сестрой Даны, которая работала в одном из спортзалов большого торгового комплекса. Она появилась у входа в фиолетовой спортивной майке, легинсах цвета фуксии и в фосфоресцирующих желтых кроссовках. Такой избыток цвета особенно остро чувствовался на фоне ее тусклого взгляда. Приглядевшись, можно было заметить, что на ногтях у нее поблескивали розовые стразы в цвет лака, которые уже частично раскрошились, и остался только печальный след былого кокетства. Не слишком чистые волосы были забраны в хвост: видимо, после смерти сестры у нее не осталось сил следить за собой.

– Возьми пока зал на себя, – велела она подошедшему парню, – мне надо поговорить с журналистами.

В том, как Лючилла произнесла слово журналисты

, угадывалось ее простодушие. Горе, не позволявшее ей вымыть голову, не мешало придавать важности другим вещам.

– Хотите посмотреть спортзал?

Ясное дело, им это было не очень интересно, но они прошли за ней. Двигаясь походкой будущей балерины, закончившей провинциальный класс зумбы, Лючилла провела их в зал. Оборудование было новейшее, но вид из окна на бензоколонку, кольцевую развязку и какие-то склады навевал уныние.

Илария постаралась поддержать диалог, но мало что могла сказать.

– Занятия на велотренажерах, – повторила она. – Здорово!

– Да, мы начали в прошлом году, – отозвалась Лючилла, – и теперь организуем занятия по аэробике, кардиотанцам и трикингу, сочетающему в себе брейкданс, капоэйру и паркур.

– А-а, – протянула Илария, – я никогда не была в таком спорткомплексе.

Лючилла показала им зону спа, очень претенциозную. Бассейны разных типов поблескивали в приглушенном свете свечей, создавая у посетителей впечатление, будто они находятся в отеле класса люкс, а не в большом торговом центре с игровыми автоматами, пиццериями, где готовят еще и кебаб, и галантерейными магазинами, где по старинке выставлены манекены в париках.

После этой маленькой экскурсии они направились на фудкорт торгового центра, где размещалось множество горок. В воздухе стоял сильный запах жареного мяса и раздавались крики двух девочек в платках, которые играли на горке. Мать, закутанная еще плотнее, чем они, ела гамбургер.

Они заказали кофе.

– Я знаю, кто это был, – вдруг заявила Лючилла.

Безана уже привык к подобным заявлениям.

– В самом деле? – притворно удивился он.

– Это Кристиан.

Безане сегодня изменяло его всегдашнее терпение, но он сделал над собой усилие.

– Отец ребенка?

– Нет, – нервно рассмеялась Лючилла. – Сальво никому не смог бы причинить вреда. Он человек…

Безана прикрыл глаза. Он знал, что сейчас появится великая триада: личность / возвышенная / солнечная (твою мать / твою мать / твою мать, выругался он про себя).

– Он личность возвышенная, солнечная, – слово в слово повторила его мысль Лючилла. – Он человек уникальный, единственная сильная личность, которая встретилась моей сестре в ее жизни. Но, может быть, ей не нравились сильные личности.

Наконец-то и у жертвы открылась темная сторона, которая была скрыта за риторикой, развернувшейся вокруг убийства. Как будто самого убийства для этого недостаточно. Теперь Безана слушал внимательно.

– Так кто же этот придурок?

Безана посмотрел Лючилле прямо в глаза. Она смутилась и разволновалась, по спине у нее пробежала дрожь.

– Сталкер, – ответила она и опустила голову.

Илария удивилась. Почему она опустила голову?

– Он был моим женихом, – продолжила Лючилла. – А потом потерял голову от моей сестры и бросил меня ради нее. Так случается.

Безана улыбнулся Лючилле: общими фразами она хотела отгородиться от нанесенного ей удара, повинуясь основному инстинкту самозащиты. По крайней мере, перед лицом человеческих слабостей Безана чувствовал себя гораздо свободнее.

Лючилла с огромным усилием пыталась высказать мысль, очень важную для нее: если человека как следует прижать, то зло становится соучастником. Только когда кого-то уже убили, можно понять, кто жертва, а кто преступник. Но не раньше.

– Во-первых, есть две жертвы. Я не знаю, удастся ли мне объяснить. Две жертвы нездоровых отношений. И этот опаснее всего.

Безана покорно ее слушал. Ему стало стыдно, что он осудил эту девушку за несколько банальных прилагательных.

– Значит, две?

– Да. – Теперь Лючилла отдирала с ногтя последние остатки лоска. Она подняла голову и вызывающе посмотрела на Безану. – Вы никогда не думали, что трудно достичь определенных вершин в одиночку?

Безана кивнул. В самом деле, всякий губительный союз – своего рода есть негатив чуда. И для этого требуются двое.

– Моя сестра знала это. Так же твердо, как я знаю, что это сделал он, – продолжала Лючилла, указательным пальцем убирая с языка прилипшую стразу.