Ностальгия по крови

Илария подошла к вешалке почти с ужасом, словно это кто-то другой повесил пальто на прежнее место. Оно показалось ей чужим, и девушка покосилась на него с подозрением. Да чье же еще оно может быть? Она медленно просунула руки в рукава, так же медленно застегнула пуговицы. Ей хотелось закутаться в это пальто и исчезнуть в нем, кому бы оно ни принадлежало.

– Я готова.

Весь Милан они проехали в молчании. Было семь часов вечера, и почти на всех улицах образовались пробки. Упершись лбом в окно, Илария смотрела наружу и думала о Мелиссе, которая мечтала покорить этот город.

– Она всегда была очень осторожна и просила кого-нибудь ее проводить.

Безана вздохнул:

– Оказалось достаточно одного вечера.

– Не могу понять, как одного вечера оказалось достаточно…

Они снова замолчали и вскоре выехали на темное шоссе. Тьма еще больше обезличивала свет фонарей, похожих один на другой. Илария просматривала на планшете сообщения и внезапно наткнулась на письмо от Мелиссы.

– Марко, она написала нам именно вчера.

– Мелисса?

– Да. Господи, а я и не заметила письмо.

– Прочти, пожалуйста, вслух.

«Дорогой Марко, дорогая Илария!

Мы обещали друг другу поддерживать связь. И вот я пишу. Вчера я думала о вас, потому что прочла некоторые статьи в местной газете и они заставили меня поразмыслить над истинной природой зла в этих краях. И я не имею в виду необъяснимое безумие серийного убийцы, которое, конечно, по сути есть аномалия. Я говорю о трусливой скрытности, которая убивает гораздо чаще и гораздо тише.

Убит албанец, его близкие слышат выстрелы, видят отъезжающую машину, и никто не вызывает карабинеров. Фермер без судимостей садовым ножом убивает пакистанца, а свидетели, вместо того чтобы заявить в полицию, отправляют по почте анонимное письмо. Девушку чуть не изнасиловали прямо на парковке во дворе, и ей удалось спастись только потому, что она владела боевыми искусствами. Никто не вмешался, когда она звала на помощь, хотя ее крики были слышны по всей округе.

«Молодец», – повторяем мы все время, как припев. И кто знает, какими молодцами ощущали себя попрятавшиеся горожане, которые усвоили урок многих поколений, внушенный накрепко, как самый важный из законов: не высовывайся и занимайся своими делами. Предупреждаю: эти люди никогда не помогут вам найти преступника. Ведь он – такой же трус. Однако не пренебрегайте анонимными письмами. Здесь их пишут не безумцы, а скромные люди, искренне считающие себя порядочными.

Крепко вас обнимаю, надеюсь, что скоро увидимся.

Мелисса».

Отчего смерть, одна из наиболее универсальных проблем во Вселенной, оказывается делом настолько личным, причем постыдно личным? Илария расплакалась.

– Я не в силах осознать, что другие женщины тоже мертвы, – произнесла она. – Мне жаль только Мелиссу, и это ужасно. Это ужасно… Я должна перед кем-то извиниться. Можно, перед тобой?

Безана покачал головой, снял руку с переключателя коробки передач и накрыл ладонь Иларии.

– Нельзя так подходить к нашей работе, она может и убить.

– Тогда я предпочту вообще этим не заниматься. – Илария почувствовала во рту соленый привкус слез. – Я на это не способна, я не журналистка. У меня голова не так устроена. Пожалуйста, оставь меня. Я хочу вернуться домой.

Безана повернулся к ней и буквально прожег ее взглядом. Потом резко свернул на обочину и затормозил.

– Мне наплевать на все твои внутренние кризисы, Пьятти, – отчеканил он. – Мы сюда едем не статью писать. Мы едем искать ее.

9 января

– Думаешь, она еще жива?

Безана с шумом втянул в себя воздух, сжав ноздри.

– Ты хочешь, чтобы я сказал правду или чтобы утешил тебя?

Илария посмотрела на него. Это и был ответ.