Ностальгия по крови

– Да уж… Но потом, постепенно, все стало меняться. Но проблема на этом не разрешилась. Все кидались из одной крайности в другую. Женщины начали расчищать себе дорогу в газетах и поняли, что вместе они сильнее. Сексуальные отношения между коллегами стали предметом обсуждения в профсоюзах. Расскажу тебе один случай. Однажды у нас шло собрание по поводу женского еженедельника, и отовсюду слышались обычные жалобы тех, кто хотел там работать, на директора, который нанимал сторонних сотрудников. И тут заговорила одна молоденькая журналистка: «Я хочу сообщить о личной проблеме. Я стала объектом ухаживаний и нездорового внимания со стороны заместителя директора». Все застыли на местах, и во всеобщем молчании девушка расплакалась: «Я вошла к нему в кабинет, чтобы обсудить заграничную командировку, а он запер дверь и набросился на меня». Редколлегия срочно бросилась к директору, чтобы проинформировать его и спросить, какие меры следует предпринять. Он заявил, что обеспокоен этим инцидентом, и пообещал произвести тщательное расследование, чтобы проверить достоверность фактов. Которые, естественно, никогда на поверхность не выплывут. Заместитель директора все отрицал, а девушка настаивала. Но оба отказались подавать судебный иск. Тогда директор решил пойти на превентивные меры, чтобы в дальнейшем избежать подобных эпизодов. Руководство газеты, от заместителя директора до руководителей отделов, впредь не может приглашать коллег на ужин за пределами редакции или на аперитив. Запрещены также совместные поездки на машине и так далее. Правила, аналогичные тем, которые установлены в американских газетах для борьбы с сексуальным харасментом. Потом, однако, они передумали, и распоряжение не получило распространения. Италия – не Америка.

– Я бы на тебя уже тысячу раз донесла, – рассмеялась Илария. – Мы с тобой все время вместе в машине, и ты каждый день приглашаешь меня выпить аперитив.

– Вот именно, – кивнул Безана.

– Начала она? Правда?

– Когда Лиззи появилась у нас с контрактом стажера, я не занимал никакого поста. Я был всего лишь репортером, хотя с моей подписью считались. Лиззи ходила вокруг меня, спрашивала советы для своих текстов. Однажды утром она освободила угол моего стола и уселась рядом, забросив ногу на ногу. Она хотела показать мне свою статью.

– Надеюсь, ты запорол ее статью, как мои.

– Шутишь? С тобой я был очень милый. А тут уже после двух строчек я начал на нее орать. Она вставляла одно клише за другим, в каждой фразе: «Объявлено о трагедии», «Оглушительная тишина», «Прокурор снял камешек с ботинка», «Это вызвало споры» и так далее. Но я просто потерял голову, когда прочел следующий абзац: «Его карьера была подперта мошенничеством и неудачами». «Лиззи, ради бога! Подпирают покосившиеся дома, а не карьеры. Ты уверена, что хочешь стать журналистом?»

– И ты еще удивляешься, что она тебя ненавидит.

– В том-то и дело, что ты ошибаешься. Все совсем наоборот. Чем больше я ругал ее, тем сильнее она меня хотела. Однажды я пригласил ее пообедать в тайский ресторанчик неподалеку от редакции. К несчастью, на верхнем этаже там сдавались комнаты. Начало моего падения. Я думал, что сумею все контролировать. Я не хотел терять жену. На словах Лиззи со мной соглашалась. Пока не наступил тот ужасный день в мотеле возле Линате. Ей хватило нескольких минут, пока я был в ванной, чтобы найти и скопировать номер Марины.

Безана замолчал. Он ждал нотации или какой-нибудь шутки, но и на этот раз Илария его удивила:

– Слушай, а ведь она сделала тебе подарок. Твоя жена гораздо хуже.

Марко удивленно поднял голову.

– Я с ней незнакома, – продолжала Илария, – но я человек наблюдательный. Я имею в виду, наблюдательный во всем, что касается тебя. Сказать по правде, она мне не понравилась.

– Почему?

Безане стало любопытно. О Марине он не говорил ни с кем.

– Потому что у меня возникло ощущение, будто она обращается с тобой как со своей собственностью. Она постоянно чего-то требует. А сама-то что тебе дает? Но это всего лишь ощущение.

Марко смутился. А ведь Илария права.

– Как ты можешь знать о вещах, которых ни разу не пережила?

Илария пожала плечами.

– Совсем необязательно все на свете переживать. Можно просто быть наблюдательным и обладать воображением. Только то зло, с которым мы сейчас имеем дело, невозможно вообразить.

– И это тоже верно, – ответил Безана и улыбнулся. – Ты сказала «зло, с которым мы сейчас имеем дело». Это твое призвание, Илария. И возражать бесполезно. От призвания не убежишь.

13 января

– Это я, Марко, ты слышишь меня?

Джорджо в трубке задыхался от волнения.

– Что случилось?

– Случилось! Мы его поймали!

– В самом деле?

– Да! Он сейчас в комиссариате. Ты первый об этом узнал.

– Вы уверены?

– Уверенней не бывает. Его ДНК совпадает с ДНК нашего неизвестного.

– Как вам это удалось?

– С помощью обыкновенного алкотестера.

– И кто же он?

Безана перевел телефон на громкую связь, чтобы Илария тоже слышала.