Нова Проспект (СИ)

— Эредин Бреакк Глас, не так ли? — весело спросил он. Произношение имени далось ему куда лучше всех остальных. — Как вы?

Вопрос совершенно не подразумевал ответа, и поэтому Эредин просто кивнул.

— Присоединяйтесь к нам, — хлопнул его по плечу Шариф, — мы с мисс Сеабагар урвали себе лучшие трюфеля!

Он с чувством отправил себе в рот парочку вяленых в белой пыли кругляшей.

— Так о чем я? — спохватился Шариф. — Ах, да. Все заслуживают второй шанс, не так ли?

Он обладал удивительной способностью обращаться ко всем и ни к кому одновременно.

— Мы не очень заботились о матушке-Земле, ваша правда, — виновато кивнул он. — По недосмотру, по незнанию, по халатности, в конце концов…

Эредин решил его поддержать:

— Не вините себя — все людские расы, которых я встречал, относились к родному миру, как к помойке. На ваше счастье, есть мириады миров, которые ваша раса еще не осквернила.

Морщинки в уголках темных, как смоль, глаз проступили яснее, и Шариф кисло улыбнулся.

— Мириады миров, которые нас ждут-не дождутся, — улыбнулся Шариф. — Вот это я и хотел услышать! Бьюсь об заклад — в следующий раз у нас получится лучше.

Краем глаза Эредин заметил, что Zireael куда-то пропала. Еще больше помрачневший в ее отсутствие спутник (хотя казалось, куда уж больше) опрокидывал уже второй стакан и останавливаться не собирался.

Повисла пауза.

— Говоря о неизвестных мирах, мисс Сеабагар… «Заставь меня долететь до луны и там играть со звездами… — мягким баритоном пропел Шариф. — Заставь увидеть, какова весна на Юпитере и Марсе». Фрэнк Синатра, мисс Сеабагар, гений, сущий гений! Разрешите?

Он у него или у нее разрешения спрашивал?

— Наши женщины — не рабыни, — покачал головой Эредин, уступив мужчине дорогу.

— И предположить не смел, — невозмутимо ответил Шариф. — Мисс Сеабагар?

Она одарила его снисходительной улыбкой.

— Очень любезно с вашей стороны, — согласилась эльфка.

Шариф оказался зажигательным танцором — из тех, что занимают добрую половину бального зала, выталкивая оттуда всех остальных и раздражая всех присутствующих.

Дейдре, казалось, с ним даже весело.

Эредин потянулся, разминая мышцы. Он играл роль дорогого гостя в течение нескольких часов. Хватит. Теперь ему остро необходима была тишина и прохлада.

Он извинился перед присутствующими, обронив реплику, что тотчас вернется, совершенно не намереваясь сдержать слово.

И сразу задремал, уединившись в предоставленных ему покоях на верхних этажах, положив с собой рядом на подушку, как любимую женщину, заранее припрятанный в комнате меч.

****

— Спишь? — спросила его Дейдра, наклонившись к самому уху.

С трудом очнувшись от беспокойного короткого сна, Эредин хотел было возмутиться бессмысленности вопроса, но Дейдра быстро придвинулась к нему и обвила руками шею. Чародейка казалось неестественно возбужденной, будто была под хмелем или пылью; но Эредин не стал выяснять обстоятельств.

Уложив его обратно на ложе, Дейдра продолжила обнимать его, добавив к этому кое-что поизысканнее. Оставив попытки к сопротивлению, Эредин покорно позволил мягким губам ласкать ещё не пробудившуюся ото сна плоть — и эльфка справилась с задачей столь искусно, что ей хватило нескольких движений, чтобы развеять его сонливость.

Они забылись: Эредин не услышал ни суматохи, захватившей парадный зал, ни разгоряченных мужских голосов, и только когда Дейдра отстранилась, поправив на быстро вздымающейся груди шелковую сорочку, он пришел в себя:

— Сюда кто-то идёт, — шепнула чародейка.

«Цок-цок-цок», — подтвердили чьи-то механические копыта.

— Им не хватит наглости сюда ворваться, — недовольно возразил Эредин.

Он ошибался; ударив в дверь копытом так, что та едва не слетела с петель, Намир вошел в комнату и без тени смущения уставился на любовников. Его приспешник остановился в проходе, небрежно держа в руке автоматический пистолет; еще двое, державшие в обеих руках оружие потяжелее, заняли углы комнаты.

— Эльф, — поприветствовал его киборг. — Хотел перекинуться парой слов.

Эредин, поспешно подтянув штаны, в бешенстве уставился на него, попытавшись, хотя и без особой надежды, разыграть благородный гнев аристократа.

— Мы заняты, — сказала Дейдра тихим голоском, в котором, однако, как дальний гром, рокотала злость.

Обнаженные мышцы киборга вздувались на руках и груди под бронежилетом, как у хищника, готового к прыжку.

— Вот и мне интересно, чем, — без тени эмоций сказал Намир, изучая их лица. — В особенности — в течение последнего часа.

Эредин отстранился от любовницы и дернул подбородком. Вопрос не заслуживал даже презрения, как и вопрошающий.

— Это не очевидно? — огрызнулся он.

Намир усмехнулся. Усмешка эта очень не понравилась Эредину: было в ней нечто зловещее, предвещающее что-то фатальное.

— Ну разумеется, — ответил Намир, — и потрахаться вам приспичило аккурат в тот самый момент, когда взлетел джет Пейджа.

Намир провел указательным пальцем по шраму, зигзагом молнии пересекавший бритый череп и скрывавшийся за левым ухом.

— Взлетел, — Намир резко наклонил ладонь влево и резко рубанул ей по воздуху, — и приземлился.